Зло Валузии

Громадный киммериец работал как ветряная мельница, вращая могучими руками с такой скоростью, что больше ни одна гадина не успевала присосаться к нему, неминуемо попадая вместо этого под топор или факел. Грудь киммерийца вздымалась как кузнечные мехи, с тела его градом катил пот, но он ни на мгновение не сбавлял темпа. Лишь в скорости было его спасение.

Наконец число хищников стало меньше, и вскоре последний из них нашел свою смерть под топором неутомимого варвара.

Конан на мгновение остановился для того, чтобы отдышаться. Бойня отняла у него немало сил, а раны, нанесенные вампирами, продолжали кровоточить. Будь на месте варвара человек не столь богатырского телосложения и не обладавший его выносливостью, он давно бы лишился чувств, ослабев от потери крови.

Конан боялся лишь того, что жабы могли оказаться ядовитыми — тогда его ждет верная смерть. Нельзя было терять ни мгновения! И, собрав весь свой запас мужества, силы и выносливости, варвар устремился вперед. Он должен был отомстить за Эйю ее убийцам — девушка стоила этого! Ненависть придала ему силы.

Глава 6. Ритуал нелюдей

Конан шел по подземной дороге, и временами ему казалось, что он провел здесь, в этой преисподней, всю жизнь. Будто и в помине не было тех удалых, развеселых лет, проведенных в Заморе, Туране, на Море Запада, Вилайете и в сотне других мест, куда заносила его прихотливая судьба. Где они, таверны и кабаки с засаленными дубовыми столами, в которых можно за раз оприходовать жареного барана и запить его целым бочонком доброго аквилонского или аргосского вина? А пышнотелые, улыбчивые потаскушки всех мыслимых национальностей, так и льнувшие к нему, — стоило бросить на стойку золотую монету? Где она, богатая добыча — золотые кубки, ожерелья, венцы, кольца, браслеты, резные ларцы? Где тюки, полные кхитайских шелков, вендийских благовоний, уттарийских пряностей? А аквилонские двуручные мечи, вендийские трехгранные кинжалы, зингарские клинки с золотыми эфесами?.. Когда-то он попирал ногами все это великолепие, добытое им с верными соратниками — разбойниками, мунганами, пиратами, контрабандистами, готовыми идти в огонь и в воду за отважным Амрой, твердо зная, что их ждет удача…

Все это теперь казалось Конану нереальным, — будто и не с ним все это было там, в другом мире, где ярко светит солнце, синеет небо, зеленеют поля, белеют горы и плещут синие волны. Здесь же было темное, мрачное подземелье, кишащее всевозможными исчадиями ада, тварями, над созданием которых словно потрудились извращенные умы демонов преисподних самого Зандры.

Здесь он не был ни наемником, ни гвардейцем, ни контрабандистом, ни пиратом. Все его многочисленные маски, надетые на него цивилизацией, опали, как шелуха, и оказались бесполезны… и из-под них проступили подлинные черты Конана, неукротимого, отважного, в чьем сердце билось одно неистребимое желание: выжить любой ценой.

Неожиданно тьма начала рассеиваться, и где-то далеко впереди Конан увидел призрачное зеленоватое сияние. Киммериец прибавил шаг: чутье подсказывало ему, что цель близка. Теперь он шел быстро, но вдвое бесшумнее, чтобы остаться незамеченным, но готовый припасть к стене и слиться с ней. Возможно, впереди было обиталище подземных монстров, и Конан рисковал натолкнуться на них. Правда, похоже, белесые выродки были не столь уж разумны, — иначе додумались бы выставить часовых. Или они настолько уверены в своей безопасности?

Как бы то ни было, а Конану удалось без помех подобраться почти вплотную к месту, откуда исходил зеленоватый, сумеречный свет. Подземный коридор оборвался, и Конан очутился у входа в огромный зал, чем-то напоминавший тот, где обитало племя Морского Льва, только обширнее. Очевидно, оба зала являлись делом рук одних и тех же строителей.

Путь Конана закончился. Он был у цели. Весь зал был битком набит чудовищами, — теми самыми, что убили Эйю и ее соплеменников. Погасив факел, но оставив его тлеть — так, чтобы можно было раздуть заново в любой момент, Конан притаился у входа в подземный грот и стал наблюдать за своими врагами.

Вероятно, подземные монстры были все же наделены неким подобием разума. Ибо происходящее в пещере мало напоминало поведение животных. Странные уродцы с белесыми, искривленными, шишковатыми телами похоже, отправляли некий причудливый и гнусный ритуал.

В центре зала, где сгрудились нелюди, Конан узрел странный предмет, который, похоже, и являлся объектом поклонения монстров. Именно от него исходило загадочное зеленоватое свечение, создававшее в пещере призрачный, мистический полумрак.

Привыкнув к тусклому освещению и разглядев странный предмет повнимательнее, Конан едва сдержал возглас удивления. Предмет, которому поклонялись чудовища, представлял собой нечто вроде саркофага, очень похожего на те, которые покоятся в стигийских гробницах, но только поставленный вертикально. Саркофаг был выполнен из полупрозрачного зеленоватого материала, излучавшего мертвенный свет, заливавший все вокруг, усиливая тем самым иллюзию полной нереальности происходящего.