Злоба

Он вздохнул, взял свой учебный меч и снова повернулся к Гару. Пытаясь очистить свой разум, сделал глубокий вдох, задержал дыхание, чувствуя, как нарастает давление в груди, а затем медленно выдохнул, как учил Гар.

Управляющий конюшен одобрительно кивнул, наблюдая за ним.

«Он все видит», – подумал Корбан.

Когда все лишние мысли были изгнаны из разума, он твердо решил уберечь пальцы от дальнейших повреждений.

– У тебя в голове засела какая-то мысль, – нарушил молчание Гар, когда они отдыхали после занятия.

Корбан посмотрел на него, но ничего не сказал.

Гар пожал плечами.

– Это твое дело, конечно. Но ты должен прилагать больше усердия, чтобы сосредоточиться. Это повлияло на наш сегодняшний урок.

Корбан окунул ковш в бочку с водой и сделал большой глоток.

– Тебе легко говорить, – буркнул он себе под нос.

– Да, так и есть, – кивнул Гар.

Корбан моргнул, чувствуя, как его наполняет стыд.

– Стоящие вещи в жизни не даются без труда, – продолжил Гар, – а ценно все, что поможет тебе выжить на поле боя. Но ты смог побороть то, что тебя отвлекало. Это хорошо. Просто в следующий раз сделай это быстрее. Избавь пальцы от боли.

– Ага, – кисло согласился Корбан.

– Как дела на Рябиновом поле? – спросил управляющий конюшен.

«Сам знаешь», – подумал Корбан. Он часто замечал, как Гар наблюдает за его тренировками на поле, стоя в тени.

Галион его многому научил, и теперь он начал чувствовать себя более уверенно, обращаясь с щитом и копьем, впрочем, с чем Корбан справлялся действительно на ура, так это с мечом – он чувствовал, что оружие становится частью его тела, продолжением руки, а не просто тяжелой палкой. Естественно, никто ему ничего не говорил, но он знал, что у него все в порядке уже по тому, как Галион поднимал бровь во время поединка, да и оглядываясь по сторонам во время перерыва в упражнениях, мальчик видел реакцию наблюдающих за ним старших воинов. Корбан знал, что бо́льшая часть роста его способностей – заслуга Гара.

– Мои занятия с оружием идут хорошо, – сказал он. – Галион говорит мало, но побольше тебя. Думаю, он мной доволен.

Гар хмыкнул, но ничего не ответил.

– Почему ты не упражняешься на Рябиновом поле? – задал наконец Корбан вопрос, который давно уже вертелся у него в голове.

– Я не могу сражаться в отряде. У меня нога, у меня ранение… – Гар отвернулся, зачерпнул горсть воды из бочки и жадно отпил. – Нет смысла упражняться с воинами, когда не можешь сражаться с ними бок о бок.

Корбан посмотрел на него с недоверием.

– Мне кажется, твое ранение не столь ужасно, как ты думаешь. По крайней мере, оно не мешает тебе убивать меня по десять раз на дню, когда мы сражаемся.

– Ты мальчик четырнадцати лет, а не взрослый воин.

– Но я наблюдаю за всеми остальными на Поле. Галион может победить большинство из них, а возможно, и всех, и, как мне кажется, ваши силы равны. Если бы люди знали, то уважали бы тебя гораздо больше. Тогда бы к тебе уже не относились как к простому управляющему конюшен.

– Простому управляющему конюшен, – повторил Гар, нахмурившись. – Мне не нужно чужое уважение. И мне хватает быть управляющим конюшни.

– Но…

– Довольно! – Терпение Гара подошло к концу. – Я сделал свой выбор уже давно. И не собираюсь менять его сейчас.

В тишине они размотали свои учебные мечи – Гар начал беспокоиться, что во время занятий они сильно шумят, и поэтому настоял на том, чтобы обернуть деревянные клинки плотно обвязанной овечьей шкурой.

– Как твоя волчениха? – спросил мужчина.

Корбан невольно улыбнулся.

– С ней все хорошо. Когда я уходил, они с Буддаем спали перед очагом, – сказал он. Обычно Гроза просыпалась вместе с ним, но не сегодня. Во всяком случае, мальчик всегда оставлял ее дома, когда шел на занятия с Гаром, поскольку сразу после этого часто отправлялся прямо на Рябиновое поле. Галион любил начинать рано, и это означало, что и заканчивали они раньше, оставляя Корбану больше времени для других дел. Впрочем, сегодня на Поле не ожидалось уроков. Галион ушел еще до рассвета вместе с отрядом, что занимался поиском Мэррока и сбежавшего разбойника.

У Корбана заурчало в желудке.

– Пойду-ка ее разбужу, – сказал он и попрощался с Гаром.

* * *

Корбан тихо вошел в кухню. Таннон сидел на стуле у огня, упираясь подбородком в грудь, и громко храпел. Пряди его черной бороды поднимались и опускались вокруг рта в такт размеренному дыханию. Буддай поднял глаза лежа у ног хозяина и при виде Корбана застучал хвостом по каменному полу. Из-за собаки появилась Гроза – и понеслась вприпрыжку ему навстречу, словно пучок белого меха с темными полосами по бокам. Он присел, и она потерлась о него мордочкой, покусывая за пальцы острыми зубами.

– Т-с-с-с! – шепнул Корбан, не желая будить отца. Ласково и спокойно погладил Грозу. Ее белый щенячий мех был мягким и пушистым, но уже начал потихоньку сменяться более грубой шерстью.

Таннон проснулся от стука тарелок по кухонному столу. Из сада вышла Кивэн с дюжиной яиц в подоле рубахи.