Злоба (ЛП)

Деревня была уже захвачена, земля у подножия холма кишела мародерами, темная масса начала подниматься по склону к крепости. Последние из жителей деревни пересекали мост, Торин с ними, ведя повозку, заваленную мешками и бочками, Пендатран и его несколько десятков воинов ехали позади. Когда они все пересекли мост, окованные железом двери Стоунгейта захлопнулись, и прутья загремели в доме. Повсюду раздавался шокированный ропот голосов. Король Бренин вышел во двор, Халион и другие воины окружили его, Хеб и Эвнис последовали за ним. За ними следовали Тенебральные гости.

Бренин немного посовещался с Пендатраном, затем поднялся по лестнице. Он расположился на дорожке над Стоунгейтом, глядя вниз на мост, перекинутый через пропасть между Дан-Каррегом и материком.

Через некоторое время Авангард войска приблизился, остановившись в двух десятках шагов перед мостом и растянувшись перед крепостью. Затем из толпы воинов в красных плащах появился Овейн.

- Кузен, - позвал Овейн, его голос эхом отдавался от каменных стен, а глаза изучали зубчатые стены.

- Да, - отозвался Бренин. ‘Я здесь.’

‘Мой сын был более приветлив, когда ты посетил мои владения, - сказал Овейн, указывая на зарешеченные ворота.

‘Это правда, - отозвался Бренин, - но меня пригласили. Не вы.’

Овейн фыркнул. - Давайте обойдемся без этого. Вы в ловушке, и у вас нет никаких средств к бегству. Сдавайся вместе с дочерью и Пендатраном. Тогда вы сэкономите много ненужного кровопролития.’

- Ты просто дурак, Овейн. Ты-орудие Рин в этом деле, не более того – ее марионетка.’

- Прекрати врать, - прорычал Овейн и стукнул кулаком по седлу. - Маррок был замечен, многие видели, как он выходил из покоев Утана. Вы приказали убить моего сына. Ты убил его.- Его гнев, казалось, собирался овладеть им на мгновение, прежде чем он овладел собой и посмотрел на Бренина. ‘И в награду я позабочусь о том, чтобы ты и твой род были уничтожены.’

Бренин покачал головой. - Вы слепы. Но даже в этом случае, чего вы можете надеяться достичь? Посмотри на эти стены. Ваши угрозы пусты. Ты можешь стучать в мои ворота до середины зимы, и мы едва ли заметим твое присутствие.’

‘Может быть, - крикнул Овейн, - если у тебя будет достаточно еды. Я не тороплюсь уходить. Давайте посмотрим, как сильно ваши люди любят вас, когда они голодают, когда они умирают из-за вас. Подумайте о моих условиях, - сказал он. ‘Я вернусь завтра в то же время.’

Он начал поворачивать лошадь, но остановился. ‘Ах. У меня есть кое-что для вас, чтобы помочь вам в ваших размышлениях.- Один из его людей отвязал от седла небольшой мешок и вытряхнул его содержимое.

По каменным плитам покатилась чья-то голова. Лицо было искажено гримасой боли или страха, но все равно было узнаваемо для всех, кто находился поблизости.

Гетин, Владыка Бадуна.

ГЛАВА ВОСЬМИДЕСЯТАЯ САЙВЕН

-Сердито пробормотала себе под нос Сайвен, начисто соскребая копыта Молота и ловко проводя ножом по краю, отчего комья плотно утрамбованной соломы и земли рассыпались. В конюшне никого не было. Почти все сидели на стенах, просто наблюдая за войском Овейна или тренируясь на Рябиновом поле. Эта мысль вызвала новый поток ругательств, и она заскребла еще энергичнее.

Прошло уже две ночи с тех пор, как прибыл Овейн, и Бренин объявил, что любой, кто должен провести свою долгую ночь до дня середины зимы, может принять участие в испытании воинов пораньше, чтобы присоединиться к битве против Овейна. Это означало почти всех, кого она знала, включая Дата.

Дат, с которым она спарринговала почти каждый день – и побеждала каждый день. И этот болван, Фаррелл, который был медлителен, как Зубр.

Она поморщилась, представив их всех вместе, играющих в воинов, в мужчин. На ум пришло лицо Ронана, яркая кровь пузырилась на его губах.

Но это не игра, подумала она.

Никто из них не понимал. Кроме Бана. Он тоже был там, видел Ронана и даже дрался. Она почувствовала внезапный прилив гордости, любви к своему брату, когда вспомнила, как он проходил испытание воином. Она вспомнила шок, который испытала, увидев испытание его меча, увидев, как он напал на Халиона, и все больше ощущала, что стала свидетельницей чего-то особенного, наполняющего ее. И она была не единственной, судя по выражению лиц окружающих.

Дверь конюшни открылась, и она моргнула от внезапного всплеска света, затопившего темноту. И фигура, вырисовывающаяся на фоне яркого дня, была не меньше Бренина. С ним были Эвнис и его сын, а также Эдана и Халион.

‘Я ищу Гара, - сказал Бренин. ‘Он здесь?’

‘Нет, милорд, - ответил Сайвен. ‘Я думаю, он в загоне.’

‘Нет, это не так, - резко возразил Бренин.