Злобное порождение молнии и самой смерти (СИ)

Я остался стоять на месте, рассматривая внутреннее убранство домика. Повсюду висели высушенные связки пахучих трав, на полках стояли склянки с какими-то жидкостями. Естественно, я отошёл от них подальше - со своей везучестью я могу умудриться всё это опрокинуть, не прикоснувшись. Знахарка вернулась довольно быстро - я не успел рассмотреть и половины непонятных оберегов, расположенных в другой части небольшой комнатки. Жестом она указала мне на кровать, которая обычно используется для приёма посетителей, а сама скрылась в - как я полагаю - кладовке. Ну а я сел на предложенное место, вновь начав рассматривать окружающие предметы. В этот раз пришлось ждать чуть дольше - я уже начал пересчитывать песчинки, которые в изобилии водились на полу. Точно, Готти же общается посредством письма.

Когда она вернулась, я заметил у неё в руках небольшую глубокую тарелку, а также две склянки с мутной зелёной жижей. Свою ношу она разместила на прикроватном столике и молча принялась вливать сомнительные жидкости в плошку. Она всучила мне этот странный напиток, добавив в него несколько сухих листочков какого-то растения. Я понюхал это нечто и поморщился - запашок был ещё тот, если честно. Я вопросительно посмотрел на целительницу - я же не дурак, чтобы пить непонятно что. Она неодобрительно покачала головой, и, взяв свой посох, начала что-то писать на песке, песчинки которого я не так давно намеревался пересчитать.

Я с трудом разобрался в символах - пять лет без практики хорошенько ударили по моим мозгам, - но всё же смог понять общий смысл. И, если опустить лестные комментарии по поводу меня любимого, то всё сводилось к тому, что эта дрянь что-то сделает с моими глазами. Да, мне определённо стоит позже потренироваться в чтении. А может у Готти плохой почерк, кто знает. Я вновь покосился на чашу в своих руках, в которой таинственно поблёскивала мутная жижа. Вздохнув, я сделал первый глоток.

Сначала ничего не произошло. После второго глотка тоже. А так как эта жидкость была со вкусом ничего, то я сделал третий, последний глоток. И вот тогда всё пошло-поехало.

Я отставил пустую тарелку, едва почувствовал, как защипало в глазах. Я начал тереть их, пытаясь избавиться от мешающего зуда, но безрезультатно. Следом заболела голова, а резь в глазах увеличилась, заставляя меня зажмуриться. Так как мои способы избавления от назойливой боли ничего не дают, пришлось терпеть сквозь зубы.

Всё закончилось резко, без перехода. Я ошалело открыл слезящиеся глаза, мутным взглядом нашаривая Готти. Та успела пересесть на кровать, и сейчас молча наблюдала за моими попытками избавиться от последствий такого… лечения? Когда же я, наконец, проморгался, старейшина подала мне небольшое зеркало. Едва взглянув на своё отражение, я замер. Оттянул нижнее веко сначала одного, а затем и другого глаза. Пару раз моргнул. Нет, не показалось - зрачки были обычные, человеческие, но… чужие. Я ещё несколько секунд всматривался в своё-не-своё отражение, и со вздохом отложил зеркало.

- Это же не навсегда?

Старушка покачала головой, что хоть немного, но обнадёжило меня.

- Сколько… - к моему удивлению, мне не дали договорить.

- Сутки. - Услышал я на чистом драконьем. Стоп, я не ослышался? Немая старейшина викингов заговорила на драконьем? Ладно, Иккинг, просто ничему не удивляйся.

- Ладно, давай сразу к делу. Что ты знаешь о своём даре? - Ничему. Не. Удивляться.

- Почти ничего, - я машинально ответил на том же драконьем, - хотя, может быть, то, что превращения как-то связаны с моими эмоциями. - Ну, правда, в последнее время эта схема стала давать сбой.

- В какой-то степени так и есть, но этот способ характерен только для молодых драконов. - Ясненько. Это я повзрослел, что ли? - Что твоя мать тебе рассказала? Не удивлюсь, если именно Валгалларма надоумила тебя сбежать той ночью. - Ой, чувствую, не к добру эти разговоры. Ох, не к добру. Тем более, что моё шестое чувство, вроде как, меня ещё не подводило.

- Она сказала, что помимо дара, в семье передаётся некое пророчество. Что-то о человеке в шкуре могучего зверя, который установит мир. - Я задумался, вспоминая. Всё, что ли? - Сказав, что это, вероятнее всего, я, она вытрясла из меня обещание покинуть остров.

- Не скажу, что это было совсем уж безумным решением, но можно было обойтись и по-другому. - Старушка вздохнула. - Твоя мать вечно была себе на уме, и я даже не знала, что она собирается отослать тебя к Гнезду. И теперь, - я явственно чувствую в её голосе раздражение. К чему бы это? - теперь ты ничего не знаешь о том, что происходит с твоим телом и разумом.

Ну, ничего особенно пугающего со мной и не происходило. К чему это она ведёт?

- Как ты научилась говорить по-драконьи? - Ну я не мог не спросить это.