Злодей

– Полагаю, потому что слово «проститутка» имеет уничижительный оттенок и подразумевает, как преступную, так и безнравственную деятельность. Хотя я не завязываю глубоких разговоров с женщинами, которых нанимаю сосать мой член.

– Нет, почему ты нанимаешь эскортниц? Ты можешь заполучить любую женщину, какую захочешь.

– Я могу заполучить любую женщину, какую захочу, благодаря моему банковскому счету. Что опять возвращает нас к началу: почему бы не заплатить за услуги и пропустить ужин и болтовню?

– А чем плохи ужин и болтовня? – наседала она.

– Тем, что подразумевают неформальное общение, а я решительно против него.

– Почему ты стал таким?

– Каким? – прорычал я.

– Холодным. Жестоким. Пресыщенным. – Персефона всматривалась в мое лицо, будто ответ был написан прямо на нем.

– Из-за разрушенных ожиданий, плохого опыта и посредственного воспитания.

Все в моей жизни было устроено так, чтобы я не сбивался с правильного пути. Таков был единственный способ править империей, возглавлять которую я и был рожден. Я пришел в этот мир с некоторым изъяном, зная, что моя семья порицала слабости. Я должен был бороться с тем, каким родился, чтобы выжить, и делал это изо дня в день.

Она пристально посмотрела мне в глаза.

– Я не куплюсь на твою историю.

– К счастью для меня, я не Джеймс Паттерсон[22].

– У нас хоть будет совместная опека над нашими несчастными детьми?

– Такое возможно, – спокойно ответил я, – если ты не возражаешь, что половину времени они будут расти с нянями. Я буду занят управлением «Королевскими трубопроводами» и расширением империи Фитцпатриков.

Недвижимость. Коммерческое банковское де-ло. Частный капитал. Я хотел захватить весь мир.

– Позволь прояснить. – Персефона нахмурилась и потерла лоб. – Ты хочешь детей, но не желаешь ни заботиться о них, ни зачать их со своей женой?

– Похоже, ты и сама все прекрасно понимаешь. – Я затянулся сигарой. – Именно об этом я и говорю.

– Тогда предлагаю тебе высадить меня прямо здесь, вернуться к Минке и продолжить с того, на чем вы остановились.

«Прямо здесь» – это посреди шоссе. Хотя выбросить ее из машины было весьма заманчиво, мне бы очень не хотелось объясняться за подобного рода заголовок.

– Я не могу воспитывать детей, – сказал я абсолютно спокойно.

– Ты не будешь папашей-тунеядцем. Будешь заботиться о них половину времени. И я имею в виду, в самом деле проводить с ними время. Менять подгузники, водить на занятия по бейсболу для детей и разыгрывать их любимые фильмы «Диснея». В полномасштабных костюмах.

Бейсбол для детей? «Дисней»? Очевидно, Цветочница собиралась вырастить стоматолога-гигиениста с высшим образованием, а не следующего генерального директора «Королевских трубопроводов». К счастью, я буду рядом, чтобы наставить своих отпрысков на верный путь.

– Конечно, – съязвил я. – Буду заниматься всей этой ерундой.

Дважды в год, поскольку они круглый год будут в Эвоне и других европейских учреждениях.

Она пожевала кончики волос, что, как ни странно, вовсе не показалось мне отвратительным.

– У меня есть и другие условия. Я смогу сохранить свою работу и свободу передвижения. Ты не станешь вести за мной наблюдение или приставлять ко мне охрану. Я хочу жить нормальной жизнью.

– Тебе не нужно будет работать ни дня в своей жизни.

Девчонка соображала медленнее, чем вайфай в аэропорту.

– И что? – Персефона бросила на меня странный взгляд, будто потеряла нить разговора. Ничего страшного. С моим IQ уровня членов «Менса»[23] и ее красотой, наши дети точно не будут бездарными. – Я работаю не потому, что должна. – Она прищурилась. – Я работаю потому, что люблю свое дело.

Опять это слово.

– Ладно. Оставайся на этой работе.

– Что насчет охраны?

– Никакой охраны. – Это было бы пустой тратой моих драгоценных ресурсов.

– И еще кое-что: раз уж другие мужчины под запретом, то и женщины тоже. – Она выставила палец вверх.

– Все обстоит отнюдь не так. – Я затушил сигару, начиная терять терпение. Мне потребовалось меньше времени, чтобы договориться о бурении дыр глубиной по сотне метров в чреве планеты Земля, чем завершить сделку с этой женщиной. – Это ты в моей власти. И я устанавливаю правила.

– Разве? – Персефона посмотрела на меня невинным взглядом. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но, кажется, ты говорил, что у тебя есть еще одна жена на очереди и целый список потенциальных кандидаток, если с этой не сладится. Но все же ты здесь, со мной. По какой-то непостижимой причине мы хотим друг друга. Давай не будем делать вид, будто это не так, Килл.

Килл.

Так меня называли только друзья. Оба моих друга.

– Единственная причина, почему я предпочел тебя Минке, заключается в том, что, в случае твоей смерти, женщины в моем окружении будут огорчены, а единственное, что я недолюбливаю больше людей – это страдающие люди.

– Меня не волнует, какое оправдание ты придумал для того, чтобы жениться на мне, – прямо сказала она. – Если мы поженимся, то будем на равных. По крайней мере, ты будешь делать вид, будто это так.