Злодей моего романа: 2. Кощей и Александра Бессмертная

— Слишком много объектов, — вздохнул Кощей. — Ну чего встал? Нам нужны сита, ящики и конвейер. И желоб металлический. И привод бы еще, да ладно, колесом обойдемся. Ну чего встал? Давай за ситами пили. Тащи самые большие, какие есть, уж отверстия я подкорректирую.

Спустя несколько часов Илья и Кощей с удовольствием смотрели на дело своих рук. По желобу бежала в полутораметровые сита зерновая масса. В верхнем оставалась фасоль, в нижнем — рис. В самом низу стоял ящик, куда ссыпалось пшено. Сита тряслись и вращались от ременной передачи, приводимой в действие огромным колесом, где бодро бегал китайский змей.

Кощею с Ильей только и оставалось делать, что сита в мешки иногда переворачивать да вдоль стен выставлять.

Впрочем, к вечеру, когда куча уменьшилась вдвое, пришлось кормовую смесь в желоб грузить самостоятельно, новое приспособление делать было поздно. Только и радость, что у Яги была большая лопата для снега. К полуночи, когда у обоих уже спину ломило не по-детски, Кощею пришла в голову умная мысль зачаровать лопату на самостоятельные действия. Ох и орал Илья!

К утру насилу управились.

Баба Яга техническое устройство оценила, задание засчитала и добрых молодцев отпустила с миром.

Уснули прямо в машине — умаялись.

14

Стоит Александра у речки, ждет, когда Кощей придет. Почему у речки — не понятно. Ну да ладно.

Лишь бы пришел.

— Саша, — раздалось за спиной.

Вскрикнула птицей, бросилась к мужу, вцепилась в него. А он и сам ее так стиснул, что кости затрещали.

— Костя, Костенька, — разревелась неожиданно Александра. — Забери меня отсюда.

— Сашенька, девочка моя, — у Кощея самого голос задрожал. — Где ты?

— Не могу сказать, — всхлипнула девушка. — Должен сам найти, такие правила.

— Блин, — пробормотал Кощей. — Не прокатило.

— А сколько у нас еще времени? — внезапно спросила Александра.

— Понятия не имею, — признался Кощей. — Может, час. Может, минут пятнадцать.

— Тогда чего мы ждем? — прищурилась Сашка. — Раздевайся быстро. Не мог сразу голым присниться?

— Вот она жизнь семейная, — проворчал Кощей, тем не менее быстро одежду скидывая. — Ни интриги, ни романтики. Сразу "раздевайся".

Сашка только усмехнулась, на траву его толкнула и бедра супруга оседлала. Хорошо еще, что не октябрь снится.

Склонилась, принялась целовать плечи и грудь, прикусывать живот под ребрами.

— Ах ты серенький волчок, — выдохнул Кощей. — Это же мой сон. Что ж ты творишь, Саш?

Вырвался, опрокинул ее на землю, колени раздвинул. Хотел зацеловать везде, но подумал — времени мало, потом. Мягким движением скользнул в нее, замер, переводя дух. Потянулся к губам, ловя ее вздохи, всхлипы. Смял Сашкины ягодицы, прижимая ее к себе, проникая глубже, до самого конца. Жена вцепилась в его плечи, обвила ногами, подхватила ритм. За ухо прикусила, лисица, он только ахнул.

— Еще, — шепчет на ухо. — Дай. Ну пожалуйста!

Кощей перестал сдерживаться, врывался сильно, резко, забыв об осторожности. А Сашка только на ухо шепчет: еще, еще.

А потом кулак закусила, выгнулась, запульсировала там, внутри, и у Кощея в глазах вспыхнули звезды.

Перекатился на бок, не в силах оторваться от неё, прижал к себе: только б не отпускать!

— Я люблю тебя, — шепчет жена.

— И я тебя люблю, — отечает Кощей в темноте своей спальни.

* * *

Сашка в который раз в слезах проснулась, села в кровати, руками себя обхватила. Только сон!

Когда Дарья ей флакон дала, Сашка сначала обрадовалась.

Хоть так, во сне, мужа увидеть. Но теперь только больнее стало.

Как хоть выжить без него?

Столько лет жила рядом, пусть не с ним, но всегда его могла глазами найти.

Знать бы, что так выйдет — раньше бы его заполучила. Да просто забралась бы к нему в постель и дело с концом. Кощей настолько джентльмен, что вероятно, выгнать ее бы не смог.

Хотя… в своё время Вику выгнал только в путь.

В дверь постучали. Вот же Дарья, деликатная женщина! Яга просто входила, без стука.

— Саша, я слышала, ты там плачешь. Всё хорошо? Можно войти?

— Заходи, — вздохнула Сашка, подгребая под спину подушки.

Дарья принесла большую чашку какао, вручила девушке. Александра обхватила ее ладонями, согреваясь.

— Ты как? — тихо спросила Дарья, глядя на нее с жалостью.

— Нормально. Сама не понимаю, лучше мне стало или хуже. Вроде повидалась, а вроде еще больнее.

— Какая ты еще… маленькая, — печально улыбнулась Дарья. — Не помню, была ли я такой. Вообще не помню, как была человеком. Любить не умею.

— А Черномор? — поинтересовалась Сашка.

— Глазастая? — улыбнулась Хозяйка. — А с ним мне тепло. Я ж каменная. Я душа этих гор. Холодная, вечная, равнодушная. А он умеет согревать.

— Ничего ты не равнодушная, — сказала Сашка. — Ты для меня вон сколько сделала.

— Ну ты же мой камушек, — улыбнулась Дарья. — Мой александрит. А негоже камень из оправы вытаскивать. А ты, я вижу, любишь его. Спи давай, девочка. Тебе нужно больше отдыхать. Носишься с этими камнями как заведенная. Спи, я придумала, как тебе помочь.

У Сашки, конечно, сразу весь сон прошел. Но как ни выспрашивала, Дарья только загадочно улыбалась.

15