Злодей моего романа: 2. Кощей и Александра Бессмертная

Васька был на Кощея кровно обижен. К поискам Александры его не привлекали, а вот мутного детектива Бессмертный везде таскал с собой.

Ему же, брату пропавшей, было велено сидеть ровно и не отсвечивать. Более того, Кощей на всякий случай, во избежание самодеятельности, отправил Мастера в командировку к гномам на целый месяц. Знать, надеялся за месяц супругу отыскать.

Василий попробовал оспорить приказ, близко познакомился с Кощеевым мраком (до сих пор шея болит) и взял билеты на поезд до Челябинска. Там, в Челябинске, его должны были встретить.

Обиду, конечно, затаил. Уже и планы мести продумывал.

Гномы показались высокому Василию забавными коротышками, хотя он и догадывался, что сил в тех коренастых крепышах немеряно. А все же люди оглядывались на колоритную компанию — долговязый рыжий парень и двое невысоких плотных брюнета с бородами, не достающими Васе даже и до плеча.

Ваcьку узнать было нетрудно — второго такого еще поискать, он гномов тоже сразу срисовал.

Васька болтать не любил, да и гномы были молчаливы. Молча кивнули, молча забрали чемодан, молча повели к уазику новой модели. Словом, Васька сразу понял — сработаются.

Машина мастеру понравилась, высокая — на кочках головой об крышу не бьешься. Устойчивая, проходимая, едет мягко. Не иначе, гномы ее усовершенствовали.

Свернули в горы, долго тряслись на подобии дорог.

Васька в свои 24 года был все же почти мальчишка, поэтому в окошко смотрел, открыв рот. Горы его зачаровали. Гномы, заметив это, остановились на смотровой площадке, выпустили гостя подышать, пофоткать вид. После этого уже ехали без остановки. Свернули в какое-то ущелье, продрались через кусты в узкий черный тоннель. В тоннеле не было никаких признаков цивилизации, но гномы были совершенно спокойны, и Вася тоже не переживал.

Вскоре подъехали к пропускному пункту — металлическому шлагбауму с будкой. Тоннель к тому времени расширился до нормального размера.

Один из сопровождающих — тот, что на пассажирском сиденье — наконец заговорил. Интересный у него голос — будто камни грохочут. Гном попросил Васины документы, на кпп их чуть ли не с лупой изучили, вернули и открыли шлагбаум. Почти сразу за шлагбаумом оказалась стоянка для машин.

Дальше Васю повели пешком, недалеко — в один из тоннелей. Стена вообще была как сыр — вся в дырах. Где-то дыры были высоко, к ним вели лесенки, где-то пониже. Как муравейник, только гномий.

Коридор, по которому провели Мастера, закончился нормальной комнатой, с обычным столом, стульями и шкафами. Разве что окон не было, а так все как у людей.

Сидевшая за компьютером невысокая плотная девушка потребовала у Васи сдать телефон и фотоаппарат. Васе это совершенно не понравилось.

— Связи здесь, под землей, всё равно нет, — сказала девушка. — А фотографировать и вести голосовую запись у нас гостям запрещено. Ничего с вашей техникой не случится, вернем в целости и сохранности. Если что-то не устраивает — вас немедленно доставят обратно на вокзал.

Вася с кислым лицом расстался и с родным смарфоном, и с новенькой зеркалкой. Обидно очень, ведь купил всего две недели назад.

Потом Ваську снова вели по коридорам, поднимали на лифте — не иначе, чтобы запутать. Под конец он был совершенно уверен, что назад дороги не найдет никогда.

Из лифта вышел прямо во дворцовые покои. Как иначе описать эту каменную роскошь — он не знал. Прильнул к стенам, водил по ним ладонями, ища каменные стыки. Потрясающая работа!

Гном, сопровождающий его, терпеливо ждал. Второй потерялся где-то в коридорах.

Полы были столь прекрасны, что Васька немедленно захотел разуться. Грех по таким полам в грязных ботинках ходить.

Наконец отошел от первого впечатления, кивнул гному — дескать, можно, веди.

Прошел мимо малахитовых ваз, стиснув зубы. Вспомнил, как его из Эрмитажа со скандалом выгнали, потому что он в подобную вазу вцепился, чуть не облизывал ее. Хотел понять, правда ли, что малахит лишь облицовка, или все же из одного куска выточена.

Воспоминания не то, чтобы неприятные — забавные, пожалуй.

А тут вазы в ряд стоят из разного камня — из малахита, из оникса, из яшмы, из авантюрина, еще какие-то… вот авантюрин точно должна быть облицовка, вроде как не бывает таких больших кусков этого камня. Не выдержал, свернул к золотисто-коричневой искрящейся чаше. Роскошней золота! Нос в чашу сунул, со всех сторон ощупал, чуть ли уже на полу не распластался, снизу поглядеть хотел, да вовремя заметил, что недалеко от него кто-то стоит, и это не гном.

Оглянулся.

Судя по наряду, это сама Медной горы Хозяйка, вышедшая встречать не торопящегося к ней гостя. Хороша, глаз не оторвать, будто статуя — в гладком платье цвета слоновой кости, расшитом по подолу слюдяными пластинками, которые при движении, должно быть, как косточки стучат, сверху жилетка меховая, рукава до кончиков пальцев руки скрывают.

А лицо белее платья, только и горят глаза темные, брови черные и губы, алые как кровь. Ровно покойница восставшая.

Василий вскочил, куда руки деть, не знает. То ли кланяться — но ведь он Мастер, да еще кощеев зять. То ли руку подать, то ли еще что. Растерялся.