Злое счастье

Итки уставился на Мэя круглыми отвратительными своими глазами. Он не верил и, кажется, был сильно разочарован таким поворотом событий. Треугольное костлявое лицо, грязно-белые волосы, тщедушное жилистое тело, просвечивающее через лохмотья — убогое, несчастное, никому не нужное существо. Смотреть — с души воротит, не то чтоб руки марать.

— Я не стану тебя убивать, — пояснил Рыжий. — Я — воин, но не мясник. А ты даже не пленник.

— Почему? Разве это сложно? — изумился дэй'о. — Одно движение и…

— Я имею право выбирать, — отрезал Мэй. — С лесным зверьем тебе проще ужиться, чем с кем-либо еще в этом мире.

— Пока снова не поймают? — обреченно вздохнул дэй'о.

— А ты не попадайся! — посоветовал Мэй.

— А если я на тебя нападу? — шепотом спросил Итки.

Рыжий зло прищурился. Его мутило.

— У меня был брат, его звали Морген, — сказал он. — Его отряд разбили твои сородичи, а его самого взяли в плен. Дэй'ном выкололи ему глаза… серые, веселые… они отрезали ему губы и уши… тебе рассказать, что они еще с ним сделали, прежде чем убили?

Итки мотнул головой. Он знал.

— У меня был отец, его звали Финигас. Слышал о таком? — продолжал Мэй заплетающимся языком. — Дэй'ном отрубили ему руку в бою. Он кровью истек… Убирайся с глаз моих, дэй'о! Бери нож и убирайся!

Беловолосый схватил подарок и бросился прочь, не разбирая дороги, петляя, как заяц. Все-таки впереди у Итки целая зима, а нож ему и в самом деле еще очень даже пригодится. Он бежал, не останавливаясь, только бы как можно подальше от безумного князя униэн, не пожелавшего убить своего извечного врага, и от его звериного дикого воя еще долго преследовавшего Итки: «Морген! Мо-о-о-орг-е-е-е-ен!»

Блаженны забывшие…

Нет!

Только не так!

Почему? За что?

Хелит металась по своей комнате, словно плененная браконьерами тигрица по тесной клетке. И разве только не выла в голос от злости и отчаяния. Ведь знала же, знала, что ир'Брайн её в покое не оставит, а заодно и настроит Альмара против. Пока она тут сеяла средь простого народа «доброе и вечное», в Лот-Алхави созрели к решительным шагам. Больше всего Хелит хотелось самой себе надавать тяжелых оплеух, чтоб вся морда вспухла. Теперь она как никто понимала Сэнхана, без конца корящего себя за все, что случилось с Мэем. Только он ни в чем не повинен.

«Что ты натворила, дура стоеросовая?! Что наделала, трусливая сволочь?!» — мысленно вопрошала Хелит.

Хорошо еще, что солнце уже успело сесть, иначе у неё бы глаза вытекли от боли, так мучительно смотреть на тихую, безмятежно дремлющую в преддверии зимы, долину. Из-за неё, из-за чужой и нелепой женщины, вся эта волшебная пастораль может исчезнуть в огне междоусобицы…

— Я не верю тебе, — решительно сказал Сэнхан, приехавшему ранним утром ир'Брайну, и сразу же пожелавшему уединиться с хозяином для приватной беседы. Разумеется, Хелит не могла ни подслушать их разговор.

— Волчара люто ненавидит Мэя.

— И, тем не менее, они очень мирно поговорили. У меня есть живой свидетель, — возразил Риадд ир'Брайн.

— Это еще ничего не доказывает!

— Сэнхан'илли, разве я пришел к границам твоих земель во главе дружины с мечом и щитом? — голос королевского легата звучал спокойно, почти доверительно. — Нет ведь? Я приехал, как друг. Я приехал как равный к равному, как к наследнику Финигаса, чтобы предупредить и предостеречь.

— Мэй не нарушит клятвы верности.

— Слово Отступника против предсказания Читающей. Интересная альтернатива, не находишь? — усмехнулся Риадд.

Сэнхан оставался непреклонен.

— Я не выдам Хелит.

— Я и не требую её выдачи. Но ты должен помнить, что когда грянет беда, то ты не сможешь отсидеться за стенами Галан Мая. Война придет к порогу твоего дома и заберет все, что тебе дорого. Прежде всего, твоих детей.

— Ты мне угрожаешь, ир'Брайн? — прошипел Мэев брат.

— Я? Нет, Сэнхан'илли Джэрэт'лиг, я бы не посмел. Но когда прекрасную белокурую леди Хелит сбесившиеся князья будут вырывать друг у друга из рук, точно царский скипетр, топтать будут твои виноградники и убивать станут твоих людей. Ты пригрел на груди змееглавую рыбу. Такую же хитрую и ядовитую.

— Это слишком, Риадд! Что она сделала тебе?! — воскликнул Сэнхан.

— Мне она ничего не может сделать, а вот тебе…

Хелит оторвалась от замочной скважины и прижалась спиной к холодной стене, пытаясь утихомирить дрожь в коленях. У неё перед глазами стояли лица Аллфина, крошки Видьена, Илар, мастера Бастана, его младшей жены — хорошенькой, как куколка, Ливи, круглые мордашки их смешливых и на редкость послушных детишек.

Нет! Только не так! Почему им всем из-за неё грозят беды и несчастья? Почему за чье-то гадское пророчество должен платить щедрый рукой и сердцем Сэнхан? Или наивный юный Аллфин? Почему за все наши проступки вольные и невольные платят невинные — наши дети?

Допустить, чтобы слова ир'Брайна сбылись, Хелит не могла. Не могла и всё!

— Миледи, чтобы вы не задумали — я с вами, — сказал Ранх.

Она даже не заметила, как он просочился в дверь. И вот теперь он стоял, заслонив собой створку, и испытующе глядел на госпожу.