«Злой» ангел

— Моя мама живёт в Промышленном посёлке. Я знаю, ей сейчас плохо. Она думает, что это она виновата в моей смерти, но её вины в том нет. Это не она за мной не доглядела, это плохой человек похитил меня, пока мама покупала сахар. Этот человек сделал мне больно и убил меня.

Игнатьев удивлённо вытаращил глаза.

— Найди мою маму. Она живёт в Промышленном посёлке, улица Солнечная, дом три, квартира пять. Скажи ей, пусть не волнуется. Она не виновата.

— Подожди, я запишу, — Федя достал из нагрудного кармана спецовки блокнот, карандаш, начал записывать. — Мне тут надо ещё одну информацию записать, а то точно забуду! Так… По Ирине: Надежда Фёдоровна, мать Руслана… Мира, семь, квартира … Где, говоришь, твоя мама живёт?

— В Промышленном посёлке, — повторила девочка.

— Нет сейчас Промышленного посёлка. Есть Промышленный микрорайон. Твои данные устарели лет на шестьдесят.

— Ты найдёшь, я знаю.

— Ладно, я попытаюсь. Как маму твою зовут? — Федя замер над блокнотом.

— Мария Ивановна… Верёвкина. Передай ей, пусть не волнуется. Тот плохой человек уже наказан.

— Хорошо. Я постараюсь…

— Ещё скажи, что я люблю её!.. Спасибо тебе, Федя!

— Не за что! — Игнатьев оторвал глаза от блокнота. Девочки рядом не было, а мир снова обрёл свои обычные черты. На скамейке всё также храпел Анатолий. Федя посмотрел на него, вздохнул и улыбнулся.

— Счастливый ты человек! Залил шары и спать! А мне нужно выполнять волю усопших. Я сейчас исполнитель желаний! — Игнатьев засмеялся нервным смехом. Это был смех сквозь слёзы. — За что мне это?

Электрик заворочался, приподнял голову.

— Федька! Всё нормально?

— Нормально!

— Значит, послышалось! — Анатолий лёг лицом к стене и через минуту захрапел.

Игнатьев поднялся со стула и пошёл на обход оборудования. Закончив с обходом, он бесцельно слонялся по котельной, не зная, чем заняться. Идти в слесарную мастерскую ему не хотелось.

«Пойду на второй этаж, в раздевалку. Может, там получится поспать часок?» — думал Федя, поднимаясь по «парадной» лестнице. Войдя в раздевалку, он снял с себя телогрейку, свернул её, сделав из неё что-то похожее на подушку, лёг на кушетку, закрыл глаза. Уставший организм требовал своей порции отдыха, и Федор быстро заснул.

Игнатьев не знал, сколько он спал, но проснулся он от шума льющейся воды в душевой.

«Странно, — подумал он. — Неужели Анатолий решил принять душ, чтобы протрезветь? Что-то это на него не похоже. А если это не он?»

От этой мысли сон, как рукой сняло. Игнатьев открыл глаза. В раздевалке было темно, но из приоткрытой двери душевой бил яркий пучок света. Федя поднялся с кушетки, подошёл к двери душевой.

— Большая черепашка по имени Наташка! С очками из Китая, такая вот большая! — Сквозь шум льющейся воды слышался приятный женский голос.

— Света? — спросил Федя.

— Большая черепашка по имени Наташка! С очками… — Пение продолжалось.

— Света, это ты? — спросил Федя, входя в душевую.

Под душем мылась брюнетка с хорошей фигурой. Она была вся в мыльной пене и тёрла себя мочалкой. Она стояла спиной к Феде. Федя посмотрел, как струи тёплой воды смывают с её молодого упругого тела мыло.

— Кто вы? — спросил Федя.

Незнакомка прекратила петь, обернулась.

Феде показалось знакомым её красивое молодое лицо, с порочным красивым ртом и большими голубыми глазами.

— Федя! — брюнетка улыбнулась, показав два ряда ослепительно-белых, ровных зубов. — Я ждала тебя. Мне скучно.

— Кто ты? Как ты сюда попала? Что ты делаешь здесь, в мужской раздевалке, в душе? — Федя не мог понять, это реальность, или сон.

— Фу, какой ты бука! — девушка надула губки. — Иди ко мне, шалунишка! Я покажу тебе, что я здесь делаю!

Брюнетка запрокинула голову и стала тереть мыльной губкой свои большие упругие груди.

Игнатьев смотрел на её грудь, на её плоский живот, по которому текла мыльная пена, на её стройные ноги.

«Где-то я её уже видел, где?»

И тут Федор вспомнил фотографию в каком-то журнале для мужчин, который ему показывал когда-то Вовка, его покойный друг. Там была эта брюнетка в пене.

— Ну, потри мне спинку, мой ковбой! Возьми! — Девушка сделала ещё один шаг вперёд, убрав губку от пышных грудей.

Федя укусил себя за руку, почувствовал боль.

— Я не сплю.

— Что ты сказал, проказник? — Брови девицы удивлённо поползли вверх.

— Я не сплю, а ты — не настоящая. Ты не существуешь. Тебя нет! Ты — иллюзия! — Федя сделал шаг назад.

— Возьми же меня, шалунишка! Войди в меня! Я хочу тебя! — Девушка прикрыла глаза и сжала ладонями свои большие груди с торчащими светло-коричневыми сосками.

Федя сделал ещё один шаг назад.

— Иди же сюда, окажи мне одну услугу! — девушка засмеялась. — Трахни меня, чтобы у меня сиськи полопались!

— Нет! — Федор сделал ещё один шаг назад.

— Я так плохо выгляжу, или у тебя не стоит? — Девушка встала вполоборота, выгнула спину, провела руками по ягодицам, слегка сжав их. — Исполни моё желание, полижи мою щель. Она истосковалась по мужской ласке.

Изо рта девушки высунулся тёмный, раздвоенный на конце язык, скользнул по торчащим соскам. В глазах девушки Федя увидел красные огни.