«Злой» ангел

Федя подошёл к женщине, лежащей в коротком платье на снегу и плачущей навзрыд. Ему показалось, что раньше он где-то видел эту блондинку. Голос её тоже показался ему знаком. Игнатьев взял её за руку и помог встать на ноги.

— Убери руки, ко…. — Блондинка осеклась на полуслове, глядя Игнатьеву в глаза. — Федя? Как ты тут оказался? Что ты тут делаешь?

Присмотревшись, Федор понял, почему эта блондинка показалась ему знакомой. Это была Наташа Симонова, его бывшая одноклассница, которая когда-то ему нравилась, а сейчас… Сейчас она показалась Феде жалкой и испуганной. Колготки «сеточкой» порваны на коленях, короткое платье порвано по шву снизу и до груди.

— Я продаю здесь дом. Я — риэлтор. Может, пройдём внутрь, там ты приведёшь себя в порядок?

3

Первым делом Игнатьев отправил Наталью в ванную. Пока она мылась в душе, Федор вскипятил воду в чайнике, нашёл в шкафчике на кухне чай, кофе и немного сахара. Из того, что было привезено с собой, начал делать бутерброды.

— А здесь неплохо! — сказала Наташа, выходя из ванной комнаты.

Она вытирала голову полотенцем. Её ободранные коленки были смазаны йодом, на ней был старый цветастый махровый халат, оставшийся в ванной от прежних хозяев дома. Когда утром Федя осматривал туалет и ванную, он видел этот халат висящим на вешалке в ванной. Там же он видел два полотенца. У него сложилось впечатление, что старые хозяева дома не хотели забирать из него вещи, словно хотели отказаться от всего, что их связывало с этим домом, даже от ванных принадлежностей.

— А где ты йод нашла? — поинтересовался Федя.

— Там, в шкафчике с зеркалом, — Наташа прошла в кухню, села за стол.

— Я тут на ужин немного приготовил… У меня только хлеб и колбаса. Ты уж извини, что так скромно… Я не думал, что останусь здесь до вечера. Думал, уже днём этот дом продам.

— Нормально… Скромно, но со вкусом. А сколько этот домина стоит? — Наташа обмотала полотенце вокруг головы, как чалму.

Федя смотрел на неё и думал, до чего она изменилась. Отнюдь, не в лучшую сторону. Она была болезненно худа, под глазами у неё были тёмные круги. Вид её груди в разрезе халата не возбуждал Федю. А вот раньше…

— Сколько дом стоит, Федя? — голос Наташи отвлёк Игнатьева от размышлений. Её голос был уже не сексуальный, как раньше, а хриплый, пропитый и прокуренный, как у алкоголички.

— Сорок тысяч долларов!

— Сорок тонн баксов! — Наталья присвистнула. — Ничего себе! Это сколько пересосать… Сколько горбатиться нужно за такие деньги?

— Много… А что ты с волосами сделала? Ты покрасилась? Ты не была раньше блондинкой.

— А, ты об этом? Да я и сейчас не блондинка. Я — каштанка! — Наталья засмеялась хриплым смехом и размотала полотенце. На голове у неё был короткий ёжик тёмных волос. — Это был парик, а ты не понял? Ха-ха-ха! Какой же ты, Федюня, от жизни отсталый. Сегодня я — блондинка, завтра — брюнетка, послезавтра — рыжая, бесстыжая. Жизнь не стоит на месте, жизнь меняется. Вот и я меняюсь, каждый день разная. А ты тоже меняешься. Ты стал такой мужчинка…

Наташа встала со стула, подошла к Феде и погладила его по волосам. От этого прикосновения у Феди по телу пробежали мурашки, как будто через него пропустили электрический ток.

Игнатьев взял Наташу за тонкое запястье, поцеловал её ладонь.

— Я так рад, что мы снова встретились! Хотя встретились мы при очень странных обстоятельствах. Кстати, что это были за типы, которые тебя из машины выкинули?

— Типы? — Наталья выдернула свою ладонь из руки Игнатьева, заметно занервничала. — Никакие это не типы. Это мои друзья, очень хорошие друзья. Одного из них я очень люблю и скоро выйду за него замуж.

— Ничего себе друзья! — Федя покачал головой. — Я бы срать с такими рядом не сел. Они же тебя из машины выкинули. Словно ты — мешок с мусором. Я бы такого никогда и никому не простил.

— Потому, что ты, Федя, никогда никого не любил. А когда человека очень любишь, можешь удовлетворить все его потребности, терпеть все его выходки. Я ведь женщина, — Наташа вздохнула. — А женщины любят всем сердцем и не дружат с логикой… Вот я также люблю своего Рустамика. Он хороший.

— Ну, не знаю… Наверное, я и вправду отстал от жизни… — Игнатьев допил чай и отодвинул кружку от себя, рассматривая причудливый рисунок на ней, наполовину стёршийся. — Если ты не торопишься домой, пойдём смотреть канал про животных. Здесь такие огромные телевизоры! Я таких никогда не видел, и показывают они не меньше пятидесяти каналов!

— Пойдём — Наталья улыбнулась, кивнула головой. По выражению её лица было видно, что она обрадовалась, когда Игнатьев сменил тему разговора. — Уже поздно, мне не хотелось бы тащиться домой. Родители думают, что я осталась на ночь у Светки, так что, если ты не возражаешь, я останусь до утра, а потом поеду на работу.

— Какие могут быть возражения? Конечно, оставайся! Вдвоём будет веселее! — Федя был рад тому, что ему не придётся оставаться ночью в этом доме наедине со злыми духами.

Наташа его радость поняла по-своему.