«Злой» ангел

Они сидели в комнате на мягкой большой кровати и смотрели канал про животных. Показывали документальный фильм про львов, про то, как львы охотятся, воюют с гиенами. Фильм был без перевода, на английском языке, но и без переводчика всё было понятно. Наташа положила свою голову с короткой стрижкой Феде на плечо. Феде было хорошо. Он уже давно так не расслаблялся. Последние несколько месяцев были для него очень напряжёнными.

«Вот оно — счастье! — думал Федя, глядя полузакрытыми глазами на большой экран телевизора. Он чувствовал Наташу, тепло её тела, слышал её спокойное дыхание. Такого с ним ещё никогда не было. — Лежу на большой кровати, смотрю телевизор, рядом лежит Наташка. Интересно, в семейной жизни всё происходит также, или по-другому? Если у женатых мужиков так происходит каждый день, то я им немного завидую. Каждый вечер только ты и она. Только хотел бы я, чтобы моей женой была Наташа? Не знаю…».

Когда лев с косматой гривой взгромоздился на львицу, Наташа тяжело задышала и заёрзала. Львица зашипела на льва, попыталась его укусить, но царь зверей ловко увернулся и снова залез на свою подругу.

— Феденька… — прошептала Наталья.

— Да? — Игнатьев подумал, что сейчас она спросит, спал ли он когда-нибудь с женщинами.

— Знаешь, почему Рустам со мной был грубым?

— Нет.

— Я взяла у него немножко денег и потеряла их… Я забыла сумочку в кафе. Из-за этого он злится на меня. Ты не выручишь меня деньгами?

— У меня немного с собой… Не больше «лимона» с небольшим. Если тебе очень нужно, я дам тебе…

— Федя! — Наташа улыбнулась. — Я всегда знала, что ты — настоящий мужик! На тебя всегда можно положиться.

Она села на Федю и распахнула на себе халат. От удивления Игнатьев раскрыл рот и вытаращил глаза. Он не мог оторвать взгляд от небольших грудей с торчащими розовыми сосками. Они будто гипнотизировали его. Наташа, тем временем, расстёгивала на Феде рубашку и покрывала его лицо поцелуями.

— Это грех, — прошептал Игнатьев, лаская руками груди Наташи.

— Сладкий грех, — прошептала в ответ Наталья и одарила Федю таким поцелуем взасос, от которого у него закружилась голова, а пенис налился кровью и стал железобетонным.

Они обнимались, целовались, катались по кровати. Федя ласкал тело Наташи, она извивалась и сладострастно стонала. Освободившись от узких плавок, Игнатьев развёл ноги Наташи. Как давно он мечтал об этом, как он хотел её! Как часто он прокручивал эту сцену в своей голове перед сном…

Он уже хотел войти в неё, точнее — вероломно ворваться, но увидел яркий свет, исходящий от стен, оббитых деревянными рейками, свет, исходящий от потолка, от кровати, увидел Ангела, стоящего у окна.

— Как это не вовремя, — прошептал Игнатьев, глядя на своего Хранителя.

Ангел стоял, скрестив руки на груди. Брови его были сдвинуты. Когда их глаза встретились, Хранитель укоризненно покачал головой.

— Ты же обещал мне не грешить. Зачем тебе это?

— Я люблю её! Это мечта всей моей жизни. Разве это грех? — Федя почувствовал, как краска стыда заливает его лицо, и член становится дряблым. Он почувствовал себя мальчиком, которого родители застукали за каким-то непристойным занятием. От этого стало стыдно и немного противно.

— Грех! Сейчас ты не любишь её! Сейчас ты прелюбодействуешь, грешишь! Она ведь не жена тебе…

— А вдруг я женюсь на ней?

— Нет, не женишься! И мы оба это знаем! — безапелляционно отрезал Хранитель. Как шашкой махнул, зарубив надежду Игнатьева на отношения с Натальей. Пусть даже несерьёзные.

— Ты злой, Ангел! Тебе наплевать на мои чувства!

— Нет, Федя! Я люблю тебя и о тебе забочусь, о душе твоей… Ты посмотри на неё! Она никогда не будет твоей женой!

— Ты что? С членом своим разговариваешь? — подала голос Наташа.

Федор посмотрел на неё. То, что он увидел, его шокировало. Наташа вся была покрыта чёрной плотной плёнкой с фиолетовыми вкраплениями. Периодически по её телу пробегали оранжевые молнии злости.

— Она наркоманка, жить ей недолго осталось… Ты это знаешь также, как и я. Сейчас знаешь. Стоит ли овчинка выделки? — Ангел вопросительно приподнял бровь.

— Да что с тобой происходит? — Наталья спихнула с себя Игнатьева, вскочила с кровати, запахнув на себе халат. Оранжевые молнии в её ауре превратились в широкие полосы.

— Не злись, Наташа! Я всё тебе объясню…

— Не надо мне ничего объяснять! Ты устал, перенервничал, и никакой импотенции. Ты просто сегодня не в форме. Слышала я эти сказки! Вы все мужики — козлы! — Девушка убежала в ванную комнату и закрыла за собой дверь. Федор слышал её рыдания, приглушённые шумом льющейся воды.

— Это не то, о чём ты думаешь. Ей нужна доза. Мой тебе совет: не давай ей денег. Нам с тобой деньги ещё пригодятся для жизни. Ей они нужны на покупку наркотиков. А теперь, с чувством выполненного долга, я ненадолго пропаду, — Ангел улыбнулся, изобразил нечто похожее на поклон и исчез. Краски поблекли, всё вокруг стало прежним.

Из ванной выскочила Наталья. На ней было всё то же порванное короткое платье, заколотое булавками у бёдер, но колготки на ней были новые.