Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

Значит, лишь откровенный разговор, и желательно наедине, может дать ответ.

Я читал и перечитывал откровения утопленника.

Док оказался прав: монстр навещал первые образцы своего оплодотворения.

Спасибо, Олег Иннокентьевич Расмус.

Спасибо, дантист Самсонов.

Спасибо, Нинель Осиповна.

Спасибо, Зинаида.

Спасибо, товарищ генерал.

Спасибо, господин президент.

За терпение и выдержку.

За то, что не прикрыли вялотекущую операцию «Ступор».

За то, что не отозвали из Садограда.

За то, что не выперли из кремлевской сотни.

Всем спасибо.

Для страховки я раз тридцать, не меньше, зафиксировал фотоаппаратом неопровержимую улику и отправил в Кремль.

Теперь осталось предъявить дневник генералу и разделить с Алексеем Николаевичем лавры.

Шеф должен участвовать в последней решающей засаде.

Должен…

Глава 6 Генеральское исчезновение

Я насиловал велосипед по полной.

И повторял, повторял, повторял.

Не имя гения, и не фамилию, и не отчество.

А первую его специализацию.

И вдруг меня на резком повороте осенило.

Я отыскал решающее отличие племянника доцентши от меня, родимого.

– Не может быть! – проорал я. – Не может!

Генерал оказался прав: недомогание Севы и мое лошадиное здоровье дали ключ к непростой садоградской ахинее.

– Не может быть!

Мой недоуменный вопль терялся в попутных садах.

Но зато теперь все объяснялось разумно – и главное, научно.

Всеобщая импотенция.

Массовые беременности.

Демографический сдвиг.

Если я прав, то пусть теперь в коварном и умопомрачительном замысле монстра разбирается сам генерал и вся его экспертная рать.

Я же скромно постою в сторонке.

Гордиться-то в принципе нечем.

Имея на каждом шагу обязательную, и даже навязчивую подсказку, я кое-как дотумкал до цепи взаимодействий, вызывающих нужный эффект.

Но вот в чем основной смысл дерзкого замысла?

Обидно, что прямых улик встречалось чересчур многовато.

Именно подобное изобилие превратило массовые улики в обыкновенный фон.

Обидно, что разгадать эту научно-подлую комбинацию можно было сразу же по прибытии в Садоград.

Даже название городка указывало нужный азимут.

Нет, гениев надо уничтожать в колыбели.

И чем раньше, тем лучше.

Но как бы то ни было, я свое задание выполнил.

Везу генералу дневник.

Не кто-нибудь, а я – Денис Денисович Веркутин, не зря зачисленный в кремлевскую сотню под номером 92.

Не зря…

Жаль только, что Зинаиде вряд ли понравится мое свершение.

Впрочем, заслуженный орден и очередное звание вполне способны заменить любовь.

Даже такую странную.

Я выжал из дамского велосипедного чуда все, что мог.

Даже почти сломал правую педаль.

Но Алексея Николаевича в коттедже я не обнаружил.

Ни живого, ни мертвого.

Ни спящего, ни бодрствующего.

Ни веселого, ни грустного.

Смятый плед на библиотечном диване.

Тарелки на сервировочном столике.

Недоеденный бифштекс.

Недокусанный хлеб.

Недопитый сок.

Впрочем, в натюрморте не хватало еще одной детали.

Полуголодный шеф исчез вместе с томом эллинской философии, которую начал штудировать.

Также отсутствовала доцентша.

Я хотел броситься обыскивать сад.

Но тут хлопнула входная дверь.

Преодолев лестницу в три прыжка, я чуть не сбил с ног запыхавшуюся Нинель Осиповну.

– Ой, ты живой, Диня!

– Конечно, живой.

– А я так напугалась, так напугалась!..

– Чего?

– Ну, я вернулась от соседки, а дверь, понимаешь, открыта – и ни тебя, ни генерала! Жуть!

– Может, Алексей Николаевич в саду?

– Только что все обошла.

– И как?

– Вот!

Доцентша протянула мне клетчатый носовой платок.

– Нашла у калитки.

Платок, без сомнения, был перенасыщен генеральским чихом.

– Значит, так. Запрись и никому не открывай. Поняла? Никому.

– Не оставляй меня!

– Не ори. Лучше звони всем подругам. Желательно, чтобы они побыли с тобой до утра и лучше, если с мужьями.

– Все так серьезно?

– Серьезней не бывает. Монстр начал гамбит без предупреждения.

– А ты куда, Динечка?

– Генерала выручать.

– Думаешь, его похитили?

– Наверняка.

Прежде чем вернуться к велосипеду, я заснял для Кремля и платок, и плед, и бифштекс, и хлеб, и сок.

Пусть гарант Конституции решает, какие подключать силы.

Я же должен сделать то, что должен.

Московская помощь вряд ли поспеет.

Надо действовать, и как можно скорей.

Пока гений еще не высунулся из логова.

Пока еще не натворил с отчаяния новых поганых дел.

Взять монстра и по возможности спасти генерала.

А может, спасти генерала и взять монстра.

Я пока не мог разобраться, кто важней для моей карьеры.

Велосипед, который сегодня намотал в десять раз больше, чем обычно, снова натужно заскрипел педалями, заверещал спицами.

Разгоняя неуклюжую двухколесность под светом аллейных фонарей, я решил, что вряд ли живой монстр перевесит мертвого генерала, и наоборот.

В общем, надо было действовать предельно аккуратно и собранно.

Выбирать не приходилось.

Или монстр с генералом.

Или генерал с монстром.

Оба.

Третьего не дано.

Глава 7 Плодово-ягодный лабиринт

Сегодня мне дико везло, как еще никогда в этой жизни.

Проводники-садоводы не успели разойтись по домам.

Чернявый согласился сразу.

Конопатый попытался сослаться на зубную боль.

Но я был решителен и безапелляционен.

Как Зинаида при выборе достойного жениха.