Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

– Объясняю популярно. Меня в селекционной работе по яблокам преследовали сплошные неудачи. Вывел сорт – отменный по вкусовым качествам, но оказалось, что он вызывает импотенцию у мужиков. Вывел другой, лучше прежнего по урожайности и лежкости, а он, как назло, имел побочное действие, но теперь уже на женщин. Превращал их в похотливых и жаждущих оплодотворения самок.

– И ты однажды решил: почему бы не соединить оба недостатка?..

– И решил, и соединил. Кто раз попробовал мое яблочко, тот без него уже жить не сможет. А знал бы ты, как эти плоды усилили восприимчивость женщин к моим экстрасенсным способностям!

– Но ради какой высшей цели?

– Эх, неуч, неуч! У каждого мужчины, в отличие от женщины, имеется игрек-хромосома. И по мутациям в этой самой хромосоме можно проследить наследственность хоть на миллион лет назад.

– Игрек-хромосома?

– Плохо тебя в школе учили. Довожу до твоего сведения, что в данный момент почти половина азиатов является потомками Чингис-хана, а он изволил безобразничать не так уж и давно по историческим меркам.

– Половина?

Недоумение мое было вполне искренне.

– Половина?

– Вообще-то, если копнуть поглубже, то мы все окажемся родственниками. Пращур-то у нас один-единственный, из Восточной Африки. Наши предки стояли на грани вымирания. Но пришел он и придумал стрелы, и лук, и методы охоты. И по праву сильного стал пользовать женщин своего племени, а потом и других. Истреблял мужиков и внедрял свое могучее семя всем подряд.

– Так что, получается, я произошел от зачуханного негрилы?

– От супергениального негрилы, – уточнил неутомимый оплодотворитель. – От супергениального! Ну, а теперь пришла моя очередь выступить в роли всеобщего отца.

– И сколько ты оттрахал баб?

– Не считал! – ответил прораб генофонда.

– Жаль, тебя Повар не зарезал до смерти.

– Поздно жалеть. Я свершил задуманное. Могу теперь и уйти на вечный покой. Не зря пожил.

– Значит, сука…

Я откинул смирность и корректность.

– Ты намекаешь, что наделанного тобой человеческого материала хватит для полного внедрения твоей дерьмовой игрек-хромосомы абсолютно всем будущим мужикам.

– Именно.

– Генетик, твою мать!..

– Вы же не Ироды, чтобы истребить поголовно всех моих сыночков? Вы гуманисты, а гуманисты всегда проигрывают арифметической прогрессии.

– А почему, гнида, ты уверен, что кто-то и дальше будет жрать твои отравленные яблоки?

– Яблоки отыграли свою роль. Теперь выбор за женщинами, а они снова и снова будут выбирать для соития моих потомков, исключительно моих! Будут ложиться под них пачками. Мои сверх-мальчики будут доминировать, полностью доминировать среди вырождающихся, не способных удовлетворить ни одну женщину дебилов!

– Выходит, ты новый Адам?

– Правильнее сказать – последний.

Я не перебивал злыдня.

Пусть треплется подольше.

Так не хочется подыхать за компанию с хромосомным умельцем…

– А в генном смысле у меня, сыщик, – бессмертие.

Подыхать фактически победителем…

– В отличие от тебя, которого забудут уже завтра.

Я еще раз запечатлел фотоаппаратом, гордостью разведпрома, монстра и его роковые яблоки.

Жаль, себя нельзя запечатлеть – почти обреченного.

Доцентша всплакнет.

А у Зинаиды с огорчения случится выкидыш.

И одним последышем отвратного гения станет меньше.

Претендент в отцы-основатели нового человечества потянулся к стеллажу.

– Ну, наконец-то я могу отпробовать плоды своих изысканий.

Хрустко впился зубами, откусил и начал монотонно жевать.

Яблоко.

Свое геноизуродованное яблоко.

Глава 9 Яблочный спас

Наверное, Кремль безотрывно наблюдал, как негероично, под неинтеллигентное чавканье обезумевшего гения собирается на тот свет Денис Денисович Веркутин, так и не оставивший ни дочь, ни сына, тем более не супер-мальчиков.

– Вроде наговорились вдоволь?

– Можно еще потрепаться, – сказал я, оттягивая суицидный момент.

На потолке виднелась одна занятная хренотень.

– Мне пора, сыщик, да и тебе тоже.

Рука садовода нащупала рычаг, отвечающий не только за наклон фруктовых стеллажей, но и продолжительность наших жизней.

– Не будешь ты больше засорять генофонд человечества своей тупостью!

Рычаг медленно и неотвратимо начал менять положение.

– Не будешь!

С верхних полок неспешно посыпались яблоки.

– Не будешь!

Яблочный слой уже был садоводу по колено.

Теперь плодовая осыпь угрожала и моему выступу.

– Передай, мудак, привет Повару! – крикнул я.

– Обязательно передам.

Рычаг встал в крайнее положение.

Лавина яблок обрушилась на садовода.

И тут я прыгнул к давно намеченной металлической штанге под реечным потолком, возле вентиляционного черного квадрата, манящего наружным сквозняком.

Только бы ржавая хренотень выдержала мой боевой вес!

Штанга прогнулась, но не вывернулась из цементной балки.

Теперь осталось элементарно исполнить упражнение на подтягивание с переворотом.

Но фотоаппарат, снабжающий Кремль самой непосредственной информацией, вдруг проявил норов и зацепился ремешком за стенной костыль.

Настал момент проверки на прочность разведывательной амуниции и моей шеи.

Ремешок лопнул первый, и бесценный фиксатор диалогов и панорам шлепнулся туда, где еще торчала умная голова.