Злой гений Порт-Артура

– Ордена Суворова и Кутузова у вас там были вроде Георгия и Владимира третьей степени, – задумчиво пробормотал Алексеев, – но повыше, чем святого Александра Невского, раз ты их первыми назвал. А с «Богданом Хмельницким» непонятно, гетман еще тот был интриган. Но раз награду учредили такую, то, видно, проблемы с малороссами имелись. Наверное, и статус у него вроде Анны второй степени, может быть, с короной или алмазными украшениями, как в былые времена. А морские награды особые были?

– Имелись, как им не быть, если старую наградную систему отменили.

Фока удивил анализ Алексеева, почти точный, только наместник с «Александром Невским» промахнулся, тот полагался взводным и ротным командирам за дерзкие и решительные атаки. И подумав, ответил на вопрос наместника, посчитав, что следует удовлетворить любопытство. А так как рисовал прилично, то взял в руки карандаш и быстро нанес контуры орденов с медальонами флотоводцев и полагающимися этим орденам якорями.

– Вот орден адмирала Ушакова, он двух степеней, первая – платина и золото, вторая – золотая. Аналоги – Георгий второй и третьей степени. Только для адмиралов, офицеры им не жаловались, как я помню, только второй степенью немногих капитанов первого ранга наградили.

А это орден адмирала Нахимова, у него якоря не по центру, а на лучах звезд. Тоже две степени, первая – в золоте, причем лучи из рубинов, вторая – в серебре, а лучи – в красной эмали. Первая степень – только для адмиралов, вторая степень – для старших офицеров, но ее могли и капитан-лейтенанты получить, о таких случаях слышал. Но отличиться им надо было неимоверно, все же боевая награда. А для матросов и старшин специальные медали серебряные были, с цепью на колодке только «ушаковская». Подобного знака отличия ни у каких медалей больше не было, только она одна такая уникальная.

Фок быстро нарисовал медали, на которые Алексеев смотрел чуть ли не дольше, чем на ордена. Причем наместник молчал, о чем-то долго размышляя. Потом Евгений Иванович взял листок, аккуратно сложил его и спрятал в ящик стола.

– Хорошие награды, стоящие. Надо же, из рубина лучи, такой орден сам по себе драгоценная редкость. Вроде Святого Александра Невскогос бриллиантами. Вторая степень как третья Владимира с мечами. Очень достойная даже для полковника и капитана первого ранга награда.

Алексеев снова серьезно задумался, даже коньяк пить не стал. Фок же курил адмиральские папиросы – только в салоне он позволял себе баловаться табаком, получая удовольствие и немного снимая накопившейся стресс. Те страхи, которые он пережил на броненосце, привели к зароку: ступать на палубу какого-либо корабля он больше не собирался.

– Какие у тебя мысли о войне есть, Александр Викторович? Ведь расклад на море существенно изменился!

– Пока нет, на два месяца, пока наши корабли не будут отремонтированы. Как бы эта победа для нас пирровой не стала: кроме «Полтавы» ни один броненосец в море выйти сейчас не сможет. А так планы есть, как не быть. Ты, Евгений Иванович, в шахматы играешь?

– Немного, – осторожно отозвался Алексеев. Общаясь с Фоком, он уже уяснил, что держаться нужно настороже.

– Есть такая штука, гамбит называется. Это когда приносишь жертву, но выигрываешь темп, то есть время, которое само по себе ценность. В нашей ситуации мы должны получить время, нужное для накопления ресурсов: чувствую, осада может надолго затянуться, самураи упертые, тем более у них жажда реванша будет.

– Это я понял, – усмехнулся наместник, – мы и так для сбора задействовали все что можно. Остается только знать, что ты хочешь принести в жертву, чтобы удлинить время?

– Ничего не хочу, – покачал головой Фок и посмотрел с нескрываемой ехидцей в глазах на удивленного таким ответом Алексеева. Пояснил с явственным смешком в голосе: – Приносить жертву должен Куропаткин, причем не японцам, как в бою у реки Ялу, а нам. Здесь нужен Первый Сибирский корпус Штакельберга, вот тогда ситуация окончательно изменится в нашу пользу. Сколько бы в Третью армию Ноги ни передали дивизий, в Квантун японцы уже никогда не войдут, пока у нас есть снаряды. Такой большой кусок они проглотить не смогут, а потери понесут огромные, если попытаются штурмовать. Тогда и появится момент для нанесения контрудара.

– Алексей Николаевич костьми ляжет, а корпус не отдаст. То, что сейчас войска стягиваются к Инкоу, никакой роли не играет. При начале высадки японцев последует приказ отойти к Лаояну на соединение с главными силами Маньчжурской армии…

– А если пути отхода японцами будут перерезаны? И не будет связи со штабом армии? А приказ в такой ситуации и главнокомандующий напрямую отдать может, то есть ты лично и письменно! Будет генерал-лейтенант Штакельберг его исполнять, как надлежит?

– Он обязан будет это сделать, иного просто нет. Но меня за такое самовольство снять с наместников могут – императору найдется кому в ухо пошептать и правильно донос подать. Все Военное министерство против меня ополчится, и при дворе тоже комплот сильный организован будет, любая клевета в ход пойдет!