Злой гений Порт-Артура

Скрыдлов медленно перечислял все расширяющийся круг задач, в котором переплеталось все, от дипломатии до самой вульгарной спекуляции и оплаты с банковских счетов. Алексеев только хмыкал и все тщательно записывал, удивляясь познаниям «дипломата», а именно так Николая Илларионовича порой называли моряки.

– И наконец, ценные «призы»-крейсера будут приводить во Владивосток – незачем отправлять на дно то, что нам самим необходимо. Но команды должны получить свою долю, это необходимо для их прямой заинтересованности, ведь риск в таких операциях большой.

– «Призовой суд» будет учрежден незамедлительно, во всем остальном можете не сомневаться. И вот еще что. «Манджур» интернирован в Шанхае, но китайцы сняли только орудийные замки. И как выяснили посланные от… скажем, заинтересованных людей агенты, чиновники могут просто их вернуть на нашу канонерскую лодку за соответствующее вознаграждение. И даже закроют глаза, если «Манджур» покинет Шанхай и уйдет в море. И появится в Дальнем… Ему навстречу я вышлю крейсера.

– Будет международный скандал, Евгений Иванович, причем громкий, – тихо произнес Скрыдлов, – но если все содеянное представить как самоуправство старшего офицера и отдать того под суд, то инцидент тем можно дезавуировать. Ведь наш «Сивуч» стоял в китайском Инкоу и спокойно добрался вчера до Порт-Артура. Почему бы этот кунштюк не проделать «Манджуру»? Командир не назначен ведь?

– Я отправлю в Шанхай своего флаг-капитана Эбергарда, три года тому назад он командовал этой канонерской лодкой.

– Так было бы лучше, – кивнул Скрыдлов и задумался.

Алексеев же наклонился и тихо произнес:

– Есть еще одно дело, которое настоятельно необходимо выполнить.

– Какое, Евгений Иванович?

– Завтра вы уезжаете поездом во Владивосток, тут всего два дня пути. Дело в том, что крейсер «Богатырь» нужен здесь, в Порт-Артуре, и не позднее середины июня…

Глава 38

– Обычный армейский сапог, как любили говорить моряки в наше время, и во флотских делах разбираюсь не лучше, чем хрестоматийная свинья в апельсинах. Я тебе рассказал все, что знал о действиях нашего флота в войне с японцами, и про то, как после войны оставшиеся корабли перевооружили. А вот сейчас думаю: а зачем вся эта головная боль?

Про геморрой Фок говорить не стал, хотя они с наместником и перешли на «ты», и вроде как сдружились, но задевать чувства моряка не следовало. Плюс начальник тот над ним, субординацию соблюдать нужно. Да и обычное человеческое уважение того требует.

– Ты это к чему?

– Видишь ли, спроси меня кто, что требуется сейчас армии, я тебе отвечу хоть спросонья. Допустим, взять стрелковое вооружение. У нас три типа винтовок: пехотная, драгунская и казачья, плюс карабин. Зачем такое количество разновидностей, если с точки зрения экономии достаточно выпускать одну? Да и от патрона многое зависит, а он удивительным долгожителем оказался, хотя все оружейники от него выли, что те волки на луну, проклиная выступающую на гильзе закраину. Избыточно мощный для винтовки патрон – лишний расход металла на гильзы и пули, да навески пороха. Да и сама винтовка хороша для открытого поля, в окопах с ней не сильно повоюешь – длинная, да еще штык граненый торчит, несъемный. Не винтовка, а копье, все по Драгомирову, что совсем не к месту Суворова к своим мыслям притянул, как клише: пуля – дура, штык – молодец.

Фок взял из коробки папиросу – привык к адмиральскому табачку, да и приятно подымить в салоне под стук колесных пар. Из Квантуна на север один за другим отправлялись эшелоны – Инкоу требовалось удерживать как можно дольше, не дать возможности японцам захватить порт, связанный с железной дорогой.

– Ты это к чему клонишь?

– Да так, общие рассуждения. В конечном итоге пытливая мысль придет к карабину образца 1944 года, откидной штык будет на шарнире, с таким воевать в окопах удобнее, более легкий и короткий, чем винтовка, идеал для позиционной войны, что через одиннадцать лет начнется. Вот только появится сей образец тогда, когда не нужен будет, и армия полностью перейдет на автоматическое оружие с промежуточным патроном.

– Ты мне об этом не говорил…

Алексеев нахмурился, а Фок отмахнулся, с ухмылкой пояснив:

– Сорок лет пройдет, пока в головы здравые мысли придут, сейчас в этом убеждать только лоб напрасно бить. Введут после этой войны остроконечную пулю, на том и успокоятся. В принципе, и этого достаточно, было бы патронов в избытке, а вот с этим будет совсем плохо. Снарядный и патронный голод не эфемерная штука, мы его скоро сами почувствуем, как подвоза боеприпасов лишимся. Так что о пулеметах можно не вздыхать, все равно к ним боеприпасов не хватит.

– Отбил я телеграмму в Петербург о твоих «мадсенах», ответ получил. Еще в апреле в Данию комиссию отправили на предмет закупки для испытаний полусотни пулеметов. Теперь купят дополнительно двести штук, к каждому – по пять тысяч патронов. Отправят сюда поездами для испытаний. Если отзывы будут положительные, то выдадут заказ на производство тысячи пулеметов, но уже под наш патрон.