Злой город

Ю. Вронский Злой город Исторические рассказы в стихах

Предисловие

Татаро-монгольское нашествие 1237–1240 годов в истории Руси было страшным событием, память о котором в сознании русского народа неизгладима. Она живёт в былинах, песнях, поговорках, не говоря уже о летописях и памятниках литературы. Одно из самых значительных и передовых государств Европы было словно смерчем опустошено бесчисленными полчищами кочевников, вышедших из степей Монголии; это были сотни тысяч вооружённых всадников, за которыми двигался гигантский лагерь шатров на колёсах. Полный гордости за свою «светлоукрашенную Русскую землю», народ видел её погибель. Опустошение пронеслось над территорией от Волги до Дуная.

Первой жертвой завоевателей пала в 1237 году Рязанская земля[1]. Тщетно рязанский князь просил помощи у своего соседа владимиро-суздальского Великого князя Юрия Всеволодовича. Тому не было дела до несчастья «чужой земли», хотя через короткое время оно неотвратимо пришло и к нему. В феврале 1238 года Владимир был разгромлен, а князь Юрий сложил свою голову на берегу реки Сити.

Русь в ту пору была разобщена, раздроблена на отдельные княжества, каждое из которых представляло собой самостоятельное государство. Ослабление Руси и его причины давно уже видели передовые русские люди. Ещё за полстолетия до татаро-монгольского нашествия автор замечательного «Слова о полку Игореве», с болью и тревогой следивший за судьбами Русской земли, призывал князей оставить ссоры и всем вместе стоять за Русскую землю, Тревогой и призывом полны страницы русских летописей.

Русские люди умирали, но не сдавались. В поэтичном образе Евпраксии, княгини небольшого удельного Зарайского княжества, входившего в состав Рязанской земли, автор «Повести о разорении Рязани Батыем» передал это с необыкновенной остротой. Евпраксия бросилась с терема и разбилась (по-древнерусски «заразилась», откуда по легенде и происходит название Зарайска), только бы не быть рабыней завоевателей. Но это был пассивный протест. Народ умирал, борясь с врагом до последнего. Именно простой народ — крестьяне и ремесленники противостояли войскам монгольского хана Батыя[2]. И русский богатырь Евпатий Коловрат был одним из них, был олицетворением силы народа. Он один был подобен целой крепости, поразить его враги могли только осадными стенобитными орудиями. Хан Батый без боя не взял ни одного города, но особо «злым» для него оказался небольшой городок Козельск, многие дни сопротивлявшийся несметной силе.

И не болота, леса и морозы, а именно эта сила народного сопротивления изнурила татаро-монгольские войска, которые уже не в силах были двигаться далее на север и оставили неразорённой обширную Новгородскую землю. Враги вынуждены были повернуть на восток и только через два года, в конце 1240 года, новым походом пришли на Русь, опустошив на этот раз Киевскую землю.

Русь заслонила собой Европу, спасла её культуру и цивилизацию. Имея в своём тылу такой «злой» и непокорный народ, будучи обессилен его сопротивлением, Батый не мог двигаться в глубь Европы.

На Русь легло двухсотлетнее татаро-монгольское иго, сковавшее всю жизнь страны, отбросившее её назад, но не сломившее русский народ. Многие годы народ вынашивает мысль об освобождении. Вспыхивают восстания против поработителей в Ростовской земле в 1262 году, в Твери в 1327 году.

Но все эти разрозненные выступления против татаро-монгольского ига не могли привести к успеху. Победу можно было одержать только сплочёнными усилиями всех русских земель.

Борьбу за освобождение Руси возглавила Москва. Москва терпеливо скапливала силы, неуклонно собирала вокруг себя русские земли. В 1380 году русские одержали победу на поле Куликовом. Подвиг потомков Евпатия Коловрата был не напрасен. Куликовская битва, хотя и не принесла окончательного уничтожения татаро-монгольского ига (оно пало лишь через столетие — в 1480 году), показала, что и татаро-монголов можно победить.