Злой город

— Мне тоже некуда идти, — сказал он. — И я еще не отдал долг тому, кто спас мне жизнь. Если в городе остается он, остаюсь я.

«Ишь ты — остаюсь, — подивился про себя воевода. — Шустрый какой. Все за меня решил. Хорошую охрану заимел себе Игнат».

Горбоносый купец, тот, что торговал вином, протиснулся вперед.

— Мое имя Григол, я приехал из страны, называемой Иберией, — произнес он. В его глазах плескалось черное злое пламя. Видно, много походил купец по Руси — лишь легкие гортанные переливы бархатного голоса выдавали в нем иноземца. — Три года назад горы моей родины стали красными. Их затопила Орда кровью моего народа и теперь выжившие в той резне гордые князья платят дань хану. В те горькие дни погибла моя семья. Позволь и мне остаться и хоть малой мерой вернуть долг Орде.

«Вот ведь диво-то какое, — подумал воевода. — Люди со всей земли-матушки великой сплотились пред общей бедой в единый кулак! Эх, кабы наши князья да бояре грызться меж собой перестали да тоже, вот так, все вместе на Орду навалились — глядишь, и не было бы уже Орды на Руси…»

А между тем человек в зеленом тюрбане, стоящий позади всех, заговорил тихо, но как-то так, что все, стоящие рядом, разом примолкли. В спокойном голосе иноземца чувствовалась уверенная сила, перед которой замолкают самые громогласные крикуны.

— Мое имя Рашид, — сказал человек. — Страна, в которой я родился, зовется Персией. Я искусен в лечении болезней. И вижу, что жители твоего города собрались драться до последнего. А значит, здесь будет много раненых. Мой долг врачевателя облегчить их страдания, ибо так завешал великий целитель Гиппократ. К тому же я пишу летопись этого времени и хочу, чтобы потомки увидели все, что здесь произойдет, моими глазами. Дозволь и мне остаться, воевода.

Воевода думал недолго.

— Добро, — сказал он. — В ратном деле лишняя пара рук завсегда подспорье. Вот только мечи для вас у меня вряд ли найдутся. Мало мечей. Кто безоружный, пусть поговорит с кузнецами, может, они чем помогут.

— Благодарю, воевода, но мне не нужны твои кузнецы, — произнес горбоносый купец, кладя руку на рукоять отделанного серебром длинного кинжала, висящего у него на поясе. — В своем обозе я привез не только вино.

— Мне тоже не нужен кузнец, — сказал Кудо, осторожно, словно поглаживая опасного зверя, проведя рукой по древку своего копья-секиры. — Дозволь мне, как и прежде, охранять купца Игната.

Воевода кивнул.

— Мое оружие — это мое искусство, — произнес персидский лекарь. — Бесценные настои возвращают к жизни безнадежно раненых, что иногда ценнее искусства отнимать жизни.

— Идите, люди добрые, — сказал воевода, трогая коня. — Бог в помощь всем нам.

Гости начали расходиться. Лишь узкоглазый торговец из далекой страны, который все это время молчал, вдруг подошел к скакуну Федора Савельевича и придержал его за узду. Воевода от такой наглости аж растерялся немного. Но растерянность быстро сменилась гневом. Крепкое слово уже было готово сорваться с его губ, но гость опередил.

— Орда захватит город раньше, чем солнце успеет единожды пройти свой путь от горизонта до горизонта, — спокойным голосом произнес он.

— Ч… что ты сказал? — опешил Федор Васильевич.

— Ты слышал меня. Выслушай и дальше, — произнес гость. На этот раз в его голосе прозвучала едва различимая нотка печали.

— Говори, — приказал воевода.

— Стены города Цайчжоу были сложены из камня. Мощные самострелы и тяжелые камнеметы были установлены на стенах, высота которых была более тридцати чи[79]. Пять самых высоких воинов, встав друг другу на плечи, не смогли бы дотянуться до вершины стены. Наш император был искусным воином, но и не менее искусным хвастуном. Он заявил, что даже если все воины Поднебесной соберутся под стенами Цайчжоу для того, чтобы взять город, единственное, что они смогут сделать, — это заполнить крепостной ров своими костями.

Гость замолчал, уставясь в землю перед собой невидящим взглядом.

— И что случилось с городом? — прервал воевода безмолвные воспоминания гостя. Нельзя нарушать молчание человека, погрузившегося в прошлое, но сейчас каждое мгновение было на вес золота.

Гость словно очнулся.

— Воины пришли, — продолжил он. — Но это не были воины Поднебесной. Это была Орда. И ей понадобилось ровно четыре дня для того… чтобы сровнять город с землей и заполнить ров телами его защитников. И еще совсем немного времени после этого потребовалось им для того, чтобы втоптать в землю копытами своих коней остатки народа чжурчженей.

— И ты… сын того исчезнувшего народа? — осторожно спросил воевода.

— Возможно, последний сын, — чуть помедлив, ответил гость. — И потому я не хочу, чтобы твой народ также исчез с лица земли.