Злой король

Из складок одежды Балекин достает бутылочку, почти такую же, как давал мне; ее я вынимаю из своего кармана.

– Меня казнили бы, если бы нашли этот яд, – говорю я, встряхивая склянку. – Вы ведь этого хотели, не так ли?

– Тебя еще могут казнить, – отзывается он.

– Вот что мы сделаем. – Я вынимаю пробку из бутылочки. – Я выпью яд, а вы дадите мне противоядие. Если оно сработает, я принесу корону и обменяю ее на ваш пузырек. Если нет, тогда я, наверное, умру, но вы потеряете корону навсегда. Выживет Кардан или нет, корона останется надежно спрятанной и будет считаться утраченной на протяжении десятилетий.

– Гримсен может выковать мне другую, – бурчит Балекин.

– Если это так, что мы здесь делаем?

Балекин кривится, а я соображаю, что, весьма возможно, маленький кузнец вовсе не с Орлаг. Может, он, столкнув нас лбами, попросту исчез, и, кроме этой, другой короны не будет.

– Ты украла у меня корону, – заявляет он.

– Это правда, – соглашаюсь я. – И верну ее, но не за так.

– Я не умею лгать, смертная. Если сказал, что отдам противоядие, значит, отдам. Достаточно моего слова.

Смотрю на него своим самым мрачным взглядом.

– Каждому известно, что нужно остерегаться сделок с народом. Вы обманываете на каждом шагу. Если у вас действительно есть противоядие, чем вам повредит, если я выпью яд? Мне думалось, это доставит вам удовольствие.

Балекин испытующе смотрит на меня. Представляю, как он разъярился, поняв, что колдовство на меня не действует. Должно быть, губы кусал, когда я уводила Кардана из зала. Было ли у него с собой противоядие? Рассчитывал ли он таким образом выманить у Кардана корону? Неужели он так самонадеян и не ожидает, что совет может стать у него на пути?

– Очень хорошо, – говорит он. – Одна доза – тебе, остальное – для Кардана.

Я вынимаю пробку, опрокидываю бутылочку в рот и, морщась, выпиваю все содержимое. Снова злюсь, вспоминая, как плохо себя чувствовала даже от маленьких доз отравы. И все напрасно.

– Чувствуешь, как призрачная ягода начинает разливаться в крови? На тебя она подействует быстрее, чем на кого-нибудь из нас. А ты приняла очень большую дозу. – Балекин наблюдает за мной с таким свирепым выражением на лице, что я уверена, он хотел бы оставить меня здесь умирать. И если бы мог оправдать свой уход, то так бы и сделал. В какой-то момент мне даже кажется, что он сейчас уйдет.

Но Балекин шагает ко мне и откупоривает бутылочку, которую держит в правой руке.

– Пожалуйста, не рассчитывай, что я отдам ее в твои руки, – говорит он. – Открой рот, как птичка, и я капну тебе лекарства. А потом ты отдашь мне корону.

Послушно разеваю рот и позволяю ему налить тонкую струйку горького, похожего на мед снадобья мне на язык. Затем отскакиваю от него, разрывая дистанцию, чтобы оказаться поближе ко входу во дворец.

– Довольна? – спрашивает он.

Выплевываю противоядие в ту бутылочку, что он мне дал и в которой раньше была призрачная ягода. Всего несколько минут назад я наполнила ее чистой водой.

– Что ты делаешь? – Балекин изумлен.

Затыкаю склянку и бросаю Бомбе, которая ловко хватает ее на лету. Потом она исчезает, предоставляя Балекину таращиться на меня.

– Ты что сделала? – В его голосе звучит угроза.

– Обманула вас, – говорю я. – Ввела в маленькое заблуждение. Вылила ваш яд и вымыла бутылочку. Вы все время забываете, что я выросла здесь и со мною тоже опасно заключать сделки. И, как вам известно, я умею лгать. Опять же, как вы однажды мне сказали, я очень ограничена во времени.

Балекин вытаскивает меч из ножен на боку. Это тонкий длинный клинок. Не думаю, что именно этим он фехтовал с Карданом в своей комнате в башне, но все может быть.

– На нас смотрят, – напоминаю я ему. – И я все еще сенешаль Верховного Короля.

Балекин оглядывается, видит поблизости группки придворных.

– Оставьте нас! – кричит он им. Мне и в голову не приходит, что кто-нибудь послушается его, но он привык быть принцем. Привык, что ему подчиняются.

И в самом деле, придворные растворяются в тенях деревьев, очищая место для своего рода дуэли, которую мы определенно не должны устраивать. Засовываю руку в карман и нащупываю рукоять ножа. Конечно, он не идет ни в какое сравнение с мечом. Как некогда объяснял мне Мадок, меч – это оружие войны, кинжал – орудие убийства. Лучше иметь нож, чем не иметь ничего, но больше всего мне сейчас хотелось бы держать в руках Закат.

– Предлагаете дуэль? – спрашиваю я. – Уверена, вы не захотите обесчестить свое имя поединком на неравноценном оружии.

– Думаешь, я поверю, что ты имеешь понятие о чести? – возражает он, и это обвинение, к сожалению, справедливо. – Ты трусиха. Как и тот мужчина, что вырастил тебя.

Балекин делает шаг навстречу и готов рассечь меня пополам вне зависимости от того, есть у меня оружие или нет.

– Мадок? – Я вытаскиваю нож. Он не маленький, но чуть ли не втрое короче клинка, направленного на меня.