Злои наследник

Мне нравилось приходить сюда. В моем беспрерывном дерьмовом существовании это была единственная вещь, которую я делала, чтобы не забывать ту девушку, которой когда-то была. Мне не хотелось бросать занятия, потому что я ударила пастора Джейсона коленом по его крошечным синим яйцам.

Звонок моего мобильного спас меня от необходимости иметь дело с назойливым пастором. Я подняла его, используя как предлог, чтобы выбежать из церковного подвала, как будто моя задница была в огне.

Дерьмовые дни в моей жизни проходили с ошеломляющей предсказуемостью, и сегодняшний начался по знакомой схеме. Утром я уклонилась от встречи с домовладельцем, потому что снова просрочила арендную плату. Поела дешевые хлопья прямо из коробки, потому что свежее молоко было роскошью для обладательниц бриллиантовых тиар и работающих холодильников. Вероятней всего.

Сегодняшний день шел на рекорд, поскольку я допустила ошибку, ответив на звонок, прежде чем проверить имя на экране.

— Мисс Уилсон? – спросил строгий голос.

Мне потребовалась долгая минута, чтобы ответить. Несмотря на четыре года практики, я все еще не могла естественно реагировать на свою фальшивую личность. Из меня получился бы никудышный шпион.

— Слушаю.

— Я звоню из дома престарелых «Благодатный рассвет» по поводу Вашей матери, Мары Уилсон. Вы знаете, что в прошлом месяце тарифы повысились? Мы не получили от вас чек на разницу.

Я узнала этот тон. Я часто слышала его. Сухой и безразличный тон человека, требующего оплату, которую, как он знает, невозможно выполнить. Я не винила безликую незнакомку из финансового отдела. Это была моя вина. Нет, это было не совсем правдой. Это была также вина Генри. В моей жалкой жизни было мало вещей, которые я не могла приписать своему никчемному отцу. Дом престарелых «Благодатный рассвет», выбросивший мою хрупкую мать на улицу, был бы вишенкой на торте.

— Знаю. Я занимаюсь этим. Скоро оплачу, – сказала я, торопясь по людной улице в центре города. Мне нужно было попасть в «Синий кролик», иначе я рисковала, что Раф снова вычтет из моей зарплаты за опоздание.

— Скоро, то есть сегодня? – уточнил голос.

Я внезапно остановилась на улице, и японская туристка, снимающая видео в прямом эфире, налетела прямо на меня. Я извинилась. Она извинилась. Затем мы снова задвигались, отдаляясь друг от друга.

— Сегодня или завтра? – предложила я и стала ждать, будет ли мне предоставлена эта слабая отсрочка.

— Самое позднее. Сегодня было бы лучше, мисс Уилсон, – сказал голос у меня в ухе, прежде чем женщина быстро повесила трубку.

Ну, выиграть в лотерею тоже было бы лучше, но это не значит, что так и будет, – ворчала я про себя, спускаясь по лестнице в метро. У меня в голове были смелые ответы, но они редко озвучивались.

Забудьте о лотерее. Кому нужны все эти деньги? Я была бы счастлива, имея надежную крышу над головой и работу, не вызывающую мурашек по коже. Однако, когда твой прежде богатый отец-наркоман разносит твою жизнь в пух и прах, и тебе приходиться уехать посреди ночи, не имея даже аттестата о среднем образовании, предложения о нормальной работе становятся редкостью.

Мои потрепанные кроссовки заскрипели по заляпанной плитке на станции «10-я улица», пока я старалась не касаться перил. Однажды я уже совершила эту ошибку, и поверьте мне, когда я говорю, что в мире не хватит дезинфицирующего средства для рук, чтобы исправить ее.

Мне нечего было предложить. Единственное, чего люди, казалось, хотели от меня, - это моя внешность. Потребовалось семь лет бесперспективного труда - официанткой, продавщицей и на остальных высасывающих жизнь должностях, чтобы понять, что я плыву против течения и чертовски устала от этого. Когда я получила работу в «Синем кролике», это было похоже на передышку. Да, это был клуб для джентльменов, и да, это был ад на Земле, но чаевые были хорошими, и я работала только в баре – пока. Я делала это, потому что должна была заботиться о матери. Генри, обладатель премии «Худший отец года», перестал притворяться, что его волнует, оплачены ли ее счета.

Я привезла нас в Нью-Йорк, дорогой город, и именно из-за меня мы здесь остались, так что отчасти я была виновата. Из-за этого простого факта я подавила свою гордость и отвращение и выходила на работу изо дня в день, в дождь или в пекло. Я не могла уехать из города. Я еще не была готова. Я не могла отпустить единственную мечту, сохранившуюся в моем израненном, истерзанном сердце. У меня осталась только она, поскольку все остальное было отнято.

Где-то в этом городе был мужчина.

Мужчина, который знал меня лучше, чем я сама. Однажды я найду его. Это была моя мечта. Я не знала, что произойдет после. У меня не было ни ожиданий, ни надежд, ни планов. Планы были не для людей, подобных мне. Судьба слишком часто смеялась над моими планами.

Но у меня все еще была моя мечта. Никто не мог отнять ее.

?

Очередная ночь, очередная смена в «Синем кролике».