Злой Рок

– Не стоит пренебрегать приглашением милой маленькой девочки. И Рогозина с собой прихвати, пусть тоже чаю выпьет. С ромашкой.

В ответ Роман подарил мне осуждающий взгляд, без слов намекая, что никуда он не уйдет и я могу говорить что угодно. Была у него эта раздражающая черта – он легко пропускал слова мимо ушей, да и уколы его мало трогали. Тот же Рогозин уже бы вступил со мной в словесную баталию, но не Рома. Он просто уперся так, что не сдвинешь, у него характер тот еще. Да-да, не один он такой наблюдательный, я тоже кое-что видела. И Калинина неплохо знала, хотя, конечно, главного и не углядела.

– Кто это вообще такой?! – вновь ожил Игорь, указывая на Хромова. – Твой певун? – он прищурился, пытаясь понять, тот ли перед ним Марк Аверин. Ну да, спутать легко: татуировки есть… собственно, что еще надо? Для Игоря разницы и впрямь не было.

– Это не Марк, – покачал головой более разборчивый Калинин.

– Не Марк, – согласилась я с очевидным выводом. – Но он был с Марком в день, когда тот застрелился.

– Но… – поднял указательный палец вверх Хромов.

– Он был с ним в тот день. И как раз рассказывал мне кое-что интересное, когда вы нам помешали. Если уж избавиться от вас я не могу, хотя бы давайте не устраивать балаган, присядьте где-нибудь и дайте мне закончить начатое.

Мужчины присмирели, или скорее заинтересовались происходящим. Рогозин упал в кресло, придавив пятой точкой мой телефон, а Рома встал рядом со мной, чем слегка нервировал. Отойти бы ему подальше, а еще лучше – выйти прочь. День у меня выдался не из простых, а нервы совсем на пределе. Калинин, конечно, обещал, что примет меня любой, но он даже не представляет, насколько со мной все может быть плохо.

Взяв себя в руки, я обратилась к пленнику:

– Ну все, Саша, можешь продолжать.

– Теперь ты точно меня сдашь, – плаксиво пробормотал Хромов, вызвав недоумение у зрителей, и у меня в том числе.

– До этого точность тоже стремилась к ста процентам, я тебе это прямым текстом обещала. Итак, мы закончили на письме, которое ты увел из номера Марка, вот о нем и расскажи. Электронное послание ты мне отправил, но что забрал?

– Письмо.

– Было еще письмо.

– Я так и сказал.

– Подробнее, Саша, подробнее.

– Он… он не был уверен, что ты приедешь, заинтересуешься. Ты ведь всегда была каменной бесчувственной стервой, как мамаша твоя. Марк это часто повторял… что вы похожи и ты такая же жестокая, гены ничем не перебить. Вы, немцы… все одинаковые. Исчезла, и знать ничего не желала о близких людях, как есть немчура. Тебя надо было чем-то крепко зацепить, иначе никак, плюнешь и будешь жить дальше. А вокруг Марка столько всего непонятного происходило, он оставил тебе зацепки, чтобы ты заинтересовалась, искать ответы начала. Он говорил, когда ты получишь письмо, не сможешь не приехать, но еще лучше – если найдешь одно из писем сама. Ты бесчувственная, но любопытная и мстительная, этого не отнять.

– Это как если бы кроме Гитлера был бы еще и отрицательный Гитлер, то есть я из фантазий Марка. Понятно. И где письмо?

Глава Хромова хитро сверкнули:

– У меня, я его спрятал. Надежно.

– Если прятал ты сам, то не так уж и надежно, – порадовала я. – Говори давай.

– Я не хочу в тюрьму.

– А куда хочешь?

– Есть один вариант…

– Если думаешь, что я тебя отпущу – забудь. Извращенец, отирающийся на просторах необъятной Родины, мне не нужен.

– Знаю, что не отпустишь, я не дурак, – обиженно засопел пленник. – Но в тюрьму не пойду, нет. Рядом с тобой лежит пистолет… дай мне его.

Я улыбнулась, а Рогозин и вовсе засмеялся в голос от чужой наглости.

– Попытка засчитана, но нет.

– Ты что подумала… нет, я не собираюсь причинять тебе вред! И им тоже не стану, хотя кое-кто этого заслуживает. – Выразительный взгляд достался Калинину, что порадовало Игоря – он согласно закивал. Но скис, когда Саша и на него покосился. У Рогозина аллергия не только на кошачьих, но еще и на психов, он всегда нервничал, когда кто-то начинал вести себя странно и непонятно. Игорю подавай логику да расчет.

– Сказал же, я не собираюсь в тюрьму. Раз я подвел Марка, мне больше нечего здесь делать… пусть письмо станет моей последней и самой важной миссией. Он хотел, чтобы ты его прочитала. И ты прочтешь, выполнишь его волю с мой помощью. Мы все будем связаны общим делом.

– Окей. А потом? Застрелишься, следуя примеру кумира?

– Но он не…

– Пистолет останется у меня, – отрезала я.

Хромов расстроенно сполз по креслу, но неожиданно встрепенулся:

– Хорошо! Тогда… ты выстрелишь в меня. Поэтичная смерть получится, от руки любимой.

– Чьей любимой? – запутался Рогозин, пришлось шикнуть в его сторону.

– Марк рассказывал, ты всегда выполняешь обещания. Для тебя данное слово дорого стоит, и, если ты говоришь, то делаешь. У тебя этот… пунктик на обещания. Поклянись, что убьешь меня, когда я расскажу, где спрятал письмо.

– Хорошо, говори.

– Обещай!

– Даже не думай! – Зашипел Игорь. – Мы упрячем этого психа в дурку, там ему самое место. Если тебе нужно какое-то там письмо, то рано или поздно он расскажет, где его припрятал. Найду ребят, с ним побеседуют…