Злоключения добродетели

Что касается самих монахов, их состав почти не меняется. Рафаэль здесь живет уже пятнадцать лет, Клемент – шестнадцать, Жером провел здесь целых тридцать лет, Антонин – десять. Таким образом, на моих глазах произошла только одна замена – Антонин занял место одного шестидесятилетнего распутника, который умер, предаваясь излишествам. Рафаэль по происхождению флорентиец; он в близком родстве с папой и пользуется его покровительством. Именно с его приходом здесь появилась чудотворная Дева, обеспечивающая монастырю столь безупречную репутацию, что злые языки не смеют обсуждать то, что здесь происходит. Монастырь существует около восьмидесяти лет, и все эти годы здесь сохранялись такие же традиции: никто из настоятелей не хотел менять столь приятные для них порядки. Рафаэль, один из самых распутных монахов нашего времени, поселился в этой обители, потому что знал о ее привилегиях и намеревался пользоваться ими в полной мере так долго, как это будет возможно. Мы все родом из епархии Осера, но, то ли епископ осведомлен, то ли нет, мы, однако, никогда не видели его в нашей обители. Сюда вообще мало кто приходит, за исключением праздника, который отмечают в конце августа, за год здесь бывает не более десятка богомольцев. Тем не менее, когда здесь появляются посторонние, настоятель изо всех сил старается оказать радушный прием и произвести благоприятное впечатление, не скупясь на бесчисленные внешние проявления строгости и благочестия. Гости возвращаются очарованными и превозносят перед другими этот благой монастырь; таким образом, безнаказанность негодяев держится на чистосердечии и доверчивости верующих.

Нет ничего более сурового, чем правила нашей жизни, но и нет и ничего более опасного, чем нарушение этих правил, даже в мелочах, ибо это влечет за собой большие неприятности. Я так подробно останавливаюсь на этом, – продолжала моя наставница, – поскольку здесь не прощают, если скажешь: «Не наказывайте меня, я не знала, что здесь так положено». Считается, что вас должны просветить подруги, либо вам надлежит догадаться обо всем самой; таким образом, вас не предупреждают ни о чем, но наказывают за все. Основное орудие воспитания – кнут. Следует учесть, что его применяют и как излюбленное средство подогревания желаний – ты убедилась в этом вчера, не совершив никакого проступка. Тебе еще предстоит испытать на себе истинный гнев этих негодяев. Все четверо одержимы манией жестокости, и никто не может отказать себе в удовольствии совершить экзекуцию собственноручно. Роль карателя они исполняют поочередно. Ежедневно назначается управитель дня. Это нечто вроде начальника внутренней полиции гарема. Ему вменяется в обязанность принимать донесения от старшей по комнате, следить за строгим соблюдением внутреннего режима, руководить церемонией ужина, оценивать проступки в соответствии со степенью их тяжести и тут же наказывать за них виновных. Разберем каждое из этих правил.

В девять утра девушки должны подняться с постели и быстро одеться. В десять приносят скромный завтрак, состоящий из хлеба и воды. Ровно в два часа подают обед: наваристый суп, кусочек вареного мяса, овощи, иногда – немного фруктов и одну бутылку вина на четверых. Регулярно, зимой и летом, в пять часов вечера управитель совершает обход: он выслушивает сообщение старшей по комнате о поведении ее подопечных. Она должна отчитаться, не было ли разговоров о недовольстве или плохом настроении, все ли поднялись в положенное время, соблюдены ли правила чистоплотности, поели ли все то, что положено, не задуман ли какой-нибудь побег. Надо подробно отрапортовать обо всем без утайки, иначе старшая сама рискует стать жертвой. Затем управителъ заходит в смежное помещение и проверяет, все ли там в порядке, и редко покидает нас, не позабавившись с одной или со всеми четырьмя. После его ухода, если это не наш день ужина, мы вольны располагать собой: можно почитать или поболтать друг с другом и лечь спать, когда заблагорассудится.