Злоключения добродетели

Наконец, они прибыли в замок. Господин де Корвиль и госпожа де Лорсанж старались сделать все возможное, чтобы вырвать Жюстину из пучины невзгод, и находили для себя особую радость, окружая ее радушием и комфортом. Жюстину с радостью выхаживали самыми питательными кушаньями, ее укладывали спать на лучшие постели, заботясь о том, чтобы она чувствовала себя как дома. Ей старались угодить во всем – словом, ее опекали со всей щепетильностью и ненавязчивостью, на какие только способны чувствительные души. Любовники словно соревновались друг с другом в стремлении подарить своему кумиру наивысшее счастье и заставить позабыть о былых горестях. Один превосходный врач после нескольких процедур сумел вывести позорное клеймо, оставленное злодеем Роденом. Постепенно заботы госпожи де Лорсанж и ее добросердечного возлюбленного начали приносить свои плоды: с чела нашей очаровательной и милой Жюстины стали исчезать следы перенесенных лишений. Былая грация вновь утвердила свое господство, на мертвенно-бледных щеках расцвели весенние розы, на многострадальных губах вновь заиграл смех, казалось навсегда забытый за долгие годы тяжких испытаний. Из Парижа начали поступать благоприятные новости. Господин де Корвиль поднял на ноги всю Францию; он разыскал господина С. и, пробудив в том былое рвение, объединился с ним, чтобы привлечь внимание к несчастьям Жюстины и возвратить ей утраченный покой, в котором она так нуждалась. Наконец, прибыло королевское послание, из которого следовало, что все судебные процессы, возбужденные против Жюстины, начиная с самого ее детства, прекращаются, и она снова обретает право зваться добропорядочной гражданкой. Всем трибуналам королевства отныне приказано прекратить порочить ее доброе имя, к тому же ей была назначена пенсия в тысячу двести ливров, которая должна была выплачиваться за счет золота, захваченного в мастерской фальшивомонетчиков в Дофине.

Узнав столь приятные новости, Жюстина чуть не умерла от радости. Несколько дней она проливала счастливые слезы на коленях своих благодетелей. Вдруг без всякой видимой причины ее настроение резко переменилось. Она сделалась хмурой, беспокойной, рассеянной, иногда, сидя в кругу своих друзей, она внезапно начинала плакать, не в силах объяснить повода своей печали.

– Я не рождена для такого блаженства, – говорила она порой госпоже де Лорсанж. – О, моя милая сестра, это не может продолжаться долго.

Ей напрасно повторяли, что все испытания позади, что больше нет причин для тревоги, что приняты все меры, чтобы ни один из злодеев, с которыми столкнула ее жизнь, не сумеет ей больше повредить и теперь можно успокоиться, – однако уговоры оказались напрасными. Бедная девушка, обреченная на бесконечные несчастья, и сейчас ощущала карающую десницу, нависшую над ее головой, и уже предвидела последний удар судьбы, которым должна быть неминуемо раздавлена.

Госпожа де Лорсанж еще оставалась в деревне. И вот однажды, когда все уже были готовы выйти на прогулку, началась страшная гроза. Из-за сильной жары двери и окна в доме оставались открытыми. Сверкает молния, падает град, свистит ветер, слышатся раскаты грома. Госпожа де Лорсанж напугана. Она панически боится грома и умоляет сестру поскорее затворить окна. В этот миг появляется господин де Корвиль и видит, как добрая Жюстина, спеша успокоить свою сестру, мчится к окну, пытается бороться с сокрушительными порывами ветра, и тут мгновенная вспышка молнии настигает несчастную. Сраженная Жюстина падает прямо посреди зала.

Госпожа де Лорсанж испускает пронзительный вопль и лишается чувств. На крик господина де Корвиля прибегают две служанки. Им удается привести в сознание госпожу де Лорсанж, но для бедной Жюстины всякая надежда уже потеряна. Молния ударила ей прямо в грудь и, смертельно поразив, вышла через рот. Лицо несчастной было настолько обезображено, что нельзя было смотреть на него без содрогания. Господин де Корвиль приказал немедленно вынести тело из комнаты.