Злоключения на острове Невезения

– Кушай, Димочка, кушай, родимый. Я завтра Лене трёхлитровочку занесу. А хочешь, так сейчас заберёшь.

Рыкнула на своих мужиков риелторша. Шофёр, вырвавший из ноги стрелу, у которой вместо наконечника был большой гвоздь, разулся и ныл, глядя на ранку над пальцами. Пузатый по приказу начальницы добежал до старухи, вырвал у неё из рук нелепый купол большого зонта с крупными алыми розами на чёрном фоне и побежал назад.

– Кузьминична, что со старушкой делать? Эти ведь христопродавцы её с собой не заберут.

– Куда же ещё, придётся ко мне. Давайте, Дмитрий, спускайтесь к ней.

Их встретил абсолютно безмятежный взгляд старой дамы из-под обвисших мокрых полей шляпки кружевного шитья. Удивительно, что Дмитрий, не выглядевший рафинированным интеллигентом, сразу нашёл нужный тон. Он содрал чехол с сиденья, ужом выскользнул из-за руля, по-гусарски щёлкнул каблуками, пробормотал: «Мадам, позвольте!», завернул, бережно взял на руки и усадил на заднее сиденье. Рядом примостились Лена и Ольга, впереди устроилась Марья Кузьминична. Когда они вернулись к площадке, Рясов махнул рукой. Машина притормозила, он спросил:

– Кузьминична, ты клятву Гипро… это… Гриппо… тьфу, словом, клятву давала врачебную? Будешь этому заср… этому му…жику рану обрабатывать?

– Я из доисторических времён. Мы клятву советского медика давали, да и то на первом курсе. Я и текст забыла, и не советская уже, да и не медик. Так, пенсионерка. Отойди от машины, ехать надо, а то пожилую даму застудим.

На горницу эта царственная особа взглянула с таким изумлением, что хозяйка даже устыдилась: «Может, во времянку пожелаете?» Прошли по двору, открыли дверь дальнего домика, она заглянула туда и впервые открыла рот:

– Турбаза! – засмеялась и хлопнула в ладоши. – Я в Кутаиси отдыхала.

– Ну, слава богу, – шепнула Лена. – А то, я уж думала, она нас в угол поставит!

Накрыв гостью ватным одеялом, Марья Кузьминична вышла во двор и увидела, как мимо дома проехало такси.

– Что-то быстро за ними приехали, – с тревогой глядя ему вслед, сказала она. – Дмитрий, не откажите в любезности, домчитесь до Тимофея, перевезите ко мне вещи старухи и все улики: лук, стрелы, декодер. А я Зимину позвоню, чтобы проконтролировал. Да, и на дороге приберитесь, чтобы, значит, следов ранения не осталось. Ну, на гвоздь мужик напоролся!

Зимин пояснил, что такси привезло к Наташе внука с семьёй:

– Повезло паразитам. Погрузились на такси с матом, обещались вернуться с полицией. А что с нас взять? Все будут говорить одно и то же: поехала вдруг машина, никто её не трогал. Она у них только из салона, бракованная, наверное. Или на тормоза шофёр не поставил. Поехала сама, дом подшибла. Пусть теперь выковыривают. Если какие улики обнаружат, валите всё на меня. У меня в собственности только дом, и даже без земли. Пусть забирают, в тюрьме хуже не будет!

Приковыляла Паня и с восхищением сказала:

– Глянь, я этой прынцесске престарелой яичек свеженьких отварила. Так она мне: «Уберите, я это не ем! Это плохой хрен-стеарин!»

Марья Кузьминична не выдержала:

– Паня, неужели ты никогда не слышала про холестерин? Да задолбали им в телевизионной рекламе!

– Я, Маша, под рекламу на ведро бегу!

На следующее утро у дома Марьи Кузьминичны остановилось аж четыре машины. Вертевшуюся у калитки Нюсю окликнул Рясовский участковый:

– Эй. малая, бабку позови!

Нюся задумалась. Потом догадалась:

– Это вы к старенькой бабушке? – и убежала за дом. Вернувшись, старательно выговорила. – Она не пойдёт, это не комильфо… а дальше я не помню. Сами разговаривайте!

Марья Кузьминична, конечно, этот разговор слышала. Специально не вышла, слово «бабка» действовало на неё словно красная тряпка на быка. Но теперь появилась из дома:

– Неужто совесть проснулась? За ограбленной и брошенной на дороге бабушкой вернулись? Нюся, быстро в дом, опять дождь накрапывает!

– Огородникова, что там у вас за разбой? Собирайся и подходи к поповскому дому!

– А на что так глядеть? Ладно, завтра, обещали, дождь прекратится. Тогда схожу.

– Немедленно!

– Погоди, милок, а что это ты раскомандовался?

– Я полицейский!

– Вижу, дорогой, что рубашка, которая на пузе не сходится, у тебя форменная.

– Марья Кузьминична, – вмешался глава Рясовской администрации. – Ваше присутствие как старосты деревни, то есть представителя местного самоуправления, требуется на месте происшествия.

– Это я понимаю. А пострадавшая вас интересует?

– Пострадавшие – вот.

– Излагаю события вчерашнего дня: эти, как вы говорите, пострадавшие приехали в нашу деревню, привезли с собой беспомощную девяностолетнюю старуху в аварийный полуразрушенный дом. Оставили машину на самом высоком месте шоссе, и то ли тормоза не включили, то ли она у них неисправная была. Машина съехала сама по себе с горки, врезалась в дом, даже не врезалась, а так… приткнулась. И стена обрушилась, погребя под собой автомобиль. Они отбирают у старухи зонт, бросают её посреди дороги и уезжают на такси. Вопрос: зачем приезжали? Вы как лицо ответственное, можете мне подтвердить, что у этих граждан на сегодняшний день есть в нашей деревне собственность?