Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

Сначала Фернан пятился, но, запнувшись о собственный хвост и упав, вскочил и бросился в ночь. Он не боялся больше подставить спину, ибо верил, что находится под защитой имени Джассара. Поэтому выбивающий из глаз искры удар, настигший его затылок, оказался вероломнейшей неожиданностью. Фернан упал и покатился по жидкой грязи, а потом сильнейший пинок перевернул его на спину.

— Клятва! — заорал колдун, закрываясь руками от новых ударов, которые так и не последовали.

— Что "клятва"? — спросил магистр. — Что? Я поклялся, что пощажу тебя и не отдам Инвестигации, где тебя очень долго пытали бы, а потом сожгли заживо. О том, чтобы сохранить тебе жизнь, речи не шло. В руках дознавателей ты бы страдал днями, в моих все займет минуты, хотя будет больно. Разве это не милосердие?

— Но твои принципы…

— Я хозяин своим принципам, а не они мне! — в бешенстве отрубил Тобиус. — Хочу — соблюдаю, а хочу — нарушаю! К тому же на тебя, животное, они не распространяются! Ни на кого из вас, лизоблюдов Шивариуса, они не распространяются!

Глаза серого мага пылали янтарным пламенем ярости, слюна брызгала на подбородок, и все лицо уродовали жуткие складки ненависти при каждом вырванном из глотки слове. Его трясло.

— Я убью каждого выродка, который решил послужить Шивариусу! Каждого выродка, который ест с его стола, я выслежу и убью! Ненавижу его и вас всех!

Тобиус вынул из поясных ножен ритуальный нож и набросился на колдуна. После короткой борьбы лицо залила чуть теплая кровь, но ему казалось, что она горяча как кипящее масло. Рука с ножом поднималась и опускалась вновь и вновь, а в мире, в котором наконец-то стих шум дождя, мольбы и вопли свежуемого заживо существа раздавались особенно громко.

— Любопытно. Удалось узнать что-то ценное?

— Имя руководителя поисковых работ. Зарц. — Тобиус задумчиво постучал мундштуком по нижним зубам, следя за тем, как светило порывает последнюю связь с восточным горизонтом, и сплюнул еще соленой слюной. — Назвал его некромантом.

— Тебя спасла удача. Будь на месте этого колдуна кто посообразительнее — я бы не поручился за твою судьбу.

— Я понимаю, ваше могущество.

— Тобиус, не забудь, если прижмет, свяжись со мной, и я постараюсь прийти как можно скорее.

Серый магистр не ответил. Он затянулся, немного поерзал на вершине менгира, служившего ему сиденьем, и выпустил дым через нос.

— Как, говоришь, звали того, за кого малефикарум хотел тебе мстить? — переспросил Талбот Гневливый.

— Кажется, Жиль де Лаваль. Впервые слышу.

— А я не уверен. Что-то знакомое, постараюсь вспомнить или найти сведения.

— Бросьте, ваше могущество. Даже если этот человек что-то собой и представлял, то ныне он уж много лет как мертв.

Волшебник с запозданием понял, как цинично и паршиво прозвучали эти слова. Они вполне подошли бы какому-нибудь мерзавцу, считать которым себя самого Тобиусу как-то не хотелось. Он постарался переменить тему.

— А что дома? Что в Академии?

— В Академии? Хм. Все плохо. Не ужасно, но постепенно становится хуже. Еще несколько волшебников пропали без вести, не рядовых, а весьма именитых. У нас же сейчас введен особый режим: каждый волшебник, находящийся за стенами Академии, обязан раз в трое суток сообщать о своем местоположении. Некоторые забывают по рассеянности или демонстрируют строптивую независимость, и тогда к ним в гости либо по месту последней отметки посылают боевую звезду. Иногда смутьянов находят и отчитывают, а иногда находят опустевшие лаборатории со следами погрома. Одного из пропавших егеря местного барона нашли повешенным в хайборданских лесах. Не знаю, что хуже, — верить в то, что собратья по Дару убегают из-под опеки Академии, взрастившей их, или в то, что их похищают и убивают.

— Или похищают и предлагают изменить долгу, а тех, кто проявляет стойкость, убивают. Шивариус продолжает собирать вокруг себя армию. Всякая дрянь вроде этого ящера сама стремится в его объятья, а достойных магов он принуждает…

— Все-таки мысль о том, что они перебегают добровольно, хуже. Убиенных жаль, но ренегаты жалости не вызывают и представляют опасность. Теперь всякий маг Академии будет с подозрением коситься на собратьев, а управители могут натворить дел, если поторопятся. Они уже подумывают над тем, чтобы обязать каждого ривенского волшебника поклясться именем Джассара, что он не служит и не станет служить Шивариусу Многограннику, а сохранит верность Академии Ривена и ее главам.

— Маразм.

— Еще какой. Если Гаспарда не сойдет с ума, то этого не произойдет. Половина лояльных Академии магов сбежит раньше, чем их успеют привести к клятве, — уж лучше бегство, чем порабощение.