Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

В современной раджамауте самой сильной фигурой обеих армий был бхуджамишлан — гигантский антропоморфный слон с шестью руками, четырьмя бивнями и двумя хоботами, сжимавший в каждой ладони по оружию. В силе ему был равен либо вражеский бхуджамишлан, либо оба вражеских ракшаса. В партии, что разыгрывалась на перекрестке, у темной стороны был лишь один ракшас, который сам по себе равнялся бхуджамишлану и, скача по доске, помогал более слабым фигурам выходить на позиции, прикрывая их своей мощью от таких же фигур светлой армии. Рядовые воины в числе восьми фигур были слабы, но, формируя ударный кулак или оборонительное построение, могли выдержать угрозу от фигуры в разы сильнее, например, от заклинателей или жрецов.

Суть раджамауты на начальном этапе сводилась не к атаке вражеских позиций, а к построению собственных, оба игрока старались успеть захватить большую часть доски и как можно более равномерно распределить фигуры, дабы те образовывали непробиваемую линию обороны, за которой прятался уязвимый, но такой важный махараджа.

По мнению Тобиуса, главной бедой этой игры было то болото, в которое превращалась партия к концу дебюта, ибо лишь неопытные игроки сразу же переходили к активным действиям, тогда как мастера могли подолгу менять баланс сил на разных флангах своей армии, стараясь обмануть друг друга, собирая мощь для опасных прорывов, но не проводя их. Для искусных любителей тактического мышления это, возможно, и было захватывающим переживанием, но серый магистр умирал от тоски и, стремясь в бой, просто терял все свои фигуры. Тогда, но не теперь.

Под руководством Талбота темная армия выстроила линию обороны на тех полях доски, которые успела захватить, и за несколькими отрядами воинов встали заклинатели и жрецы. Также обе армии имели "кавалерию", не самую сильную, но быструю и маневренную. В современной раджамауте ее часто представляли гьенджойлины, магические воители, дальние родичи джиннов, однако в древней раджамауте у светлой армии были лучники верхом на крылатых конях фанонгах, а противостояли им аджурави — двухвостые гигантские скорпионы.

Тобиус переставлял фигурки, армия врага двигалась по доске сама. Сильные фигуры перемещались с фланга на фланг, и каждый раз, когда волшебник подозревал скорый переход к атаке, он оказывался обманут — настоящие игроки продолжали испытывать друг друга.

Время от времени Агларемнон будто забывался и начинал мурлыкать себе под нос пустые рифмы. Из-за того, что он держал глаза закрытыми, казалось, будто ангел бормочет во сне.

— В вековечной тьме глубин к корням припала тварь, предвкушая чревом кровь, что льется на алтарь.

— Как мило.

— Боле к сахарным устам устами не прильнуть, коль указывать для мира ты берешься путь, — улыбнулся демон. — Ты неплохой полководец, Тобиус Моль. Кто бы знал?

— Можешь ответить, — подал голос Талбот Гневливый. — Он продолжает пытаться отвлечь тебя, но мне это не мешает.

Но Тобиус не сразу смог выдавить из себя хоть слово. Он смертельно побледнел, расслышав последние рифмованные строки — в голове само собой возникло лицо Вороны.

— Мне… доводилось играть, — через силу произнес он.

— Какая удача! Умелый оппонент как хорошее вино — встречается редко, и его надо смаковать.

— Ты ценишь хорошее вино?

— Нет, но я слышал, что оно вкусное. Когда получу Сабину, не премину попробовать.

Ход следовал за ходом, быстрые скорпионы и кони меняли фланги, рядовая пехота жалась под эгиду более сильных фигур, дабы не пасть быстро и бесславно.

— Можно спросить у тебя? — давая Талботу подумать над следующим ходом, заговорил Тобиус.

— Это будет уже два вопроса, как говорил один мой старый друг. Но ты еще не выиграл, Тобиус Моль.

— Справедливо. Но эти вопросы никак не связаны с тем, что я бы действительно хотел узнать…

— Тогда зачем вообще их задавать?

— Из общего интереса. Они не касаются меня лично, но встретив очевидца…

— А, хочешь расспросить о Падении?

— Ну…

— Оставь, Тобиус, то дела давно минувших лет, преданья старины глубокой, так сказать.

— Я скорее заинтересован вопросом изначальных ересей.

— О, это интересно. Спрашивай.

— Сотворение мира, как оно произошло на самом деле? В Слове Кузнеца говорится, что Он сотворил мир, но до рождения Молотодержца, — маг затянулся, следя за лицом падшего ангела, — были и другие великие культы, провозглашавшие своих богов демиургами Валемара, начиная с…

— Все правда.

— Э… что?

— Все.

— Но как такое может быть?