Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

— Беды нависли над всеми нами, они предупредили о своем приближении, поместив на небосвод эту жуткую красную штуку. Я уже тогда знал, что грядет время перемен, темное время, а теперь остается лишь убеждаться. Скоро полыхнет, мой уважаемый месье волшебник. Запад Вестеррайха дышит войной, и даже самые толстокожие вот-вот ощутят жар этого дыхания на своих шкурах. Мирлад стар, Мирлад упрям, Мирлад прирос к своему "Духу приключений", и если война придет к нему в гости, Мирлад не сможет уйти.

— Возможно, все не так плохо, — сказал Тобиус, стараясь не выдать того волнения, что овладело им после слов о комете. — Войны еще можно избежать, урезонить Марахог…

— Не знаю, не знаю. Войны происходят не по воле народов, а по воле властителей. Можешь ты, маг, поручиться, что война им не нужна?

Серый магистр неопределенно повел плечами — эту мысль он изначально в расчет не брал.

— Если задержишься в Парс-де-ре-Нале подольше, то в полной мере прочувствуешь то безумие, что охватило его. А теперь пора прощаться.

Среди десятков подвод с провиантом, выпивкой и хозяйственными принадлежностями, что каждый день заезжали во двор "Духа приключений" и выезжали из него, легко затерялась телега, грохочущая кастрюлями, в которой помимо утвари имелся солидный запас снеди и спрятанный под мешками с картоплей и свеклой волшебник.

Телега проделала по трущобам долгий и извилистый путь, не единожды резко меняя направление, и спустя лишь полтора часа, переехав из южных в северо-восточные районы, остановилась в узеньком переулке. Тобиус, которому помогли вылезти, встал на нетвердые ноги и принялся прохаживаться взад-вперед, разгоняя кровь по затекшему телу. Мари тем временем попыталась отряхнуть плащ волшебника, но с удивлением увидела, что грязь к нему не пристала и серая ткань осталась вполне чистой, за исключением одного крошечного темного пятнышка.

— Велено высадить вас здесь, месье.

— Благодарю. Если не секрет, куда вы везете всю эту провизию?

— О, совсем не секрет, месье. Хозяин каждый день устраивает бесплатную кормильню то в одной части города, то в другой. Нам велено разливать суп, раздавать запеканки, пироги и хлеб нищим.

— Он… щедр и великодушен, как я погляжу.

— Он родился в трущобах, месье, и помнит об этом.

— И как, не слишком ли затратна его щедрость?

— Почем мне знать? — пожала округлыми плечиками разносчица. — Деньгами распоряжается только он. Однако скажу, что сейчас страждущих стало намного меньше, чем раньше.

— Находят работу?

— Нет, месье, идут в армию.

Мари вернулась на козлы, и возница хлестнул лошадь, выводя телегу на более широкую улицу. Серый странник в глубоком капюшоне остался один и, оглядев грязный переулок, решил, что пора выбираться.

Лабиринт зловонных кривых улиц, по которым слонялся волшебник, так сильно кружил голову, что ему приходилось искать взглядом громаду холма Рэ, на котором гордо высились корпуса университетского кампуса и массивная постройка Королевской обсерватории.

Некогда пустой и ничем, кроме размеров, не выделявшийся среди остальных Гессеманских холмов, Рэ был застроен благодаря воле нынешнего короля и стал пристанищем Университета буржуа и пувров. Взойдя на трон несколько десятилетий назад, Маэкарн Щедрый стал первым королем Архаддира, который попытался заставить глав Архаддирского королевского университета открыть прием для мещанских и пуврских детей, но потерпел неудачу. Не сумев сломить старую профессуру, верившую в привилегии благородной крови больше, чем в реформы, он создал новый университет и вложил огромные деньги, дабы сделать его больше и лучше старого, чопорного и уважаемого Архаддирского.

Останавливая случайных прохожих, хмурых грязных людей, не слишком радовавшихся тому, что какой-то незнакомец их окликал, он спрашивал, как попасть то к одному месту, то к другому, но, ныряя в особенно темные проулки, где никто не видел, Тобиус спрашивал лишь про улицу Трех сестер Благочестия. Убедившись, что никто не дышит в спину, он наконец вышел на ничем не отличавшуюся от прочих улицу, прошелся по ней, заметил тайный знак и не сбавил шагу. Пришлось двигаться дальше, петляя и прячась. Лишь оказавшись в густой тени позади мясницкой лавки, волшебник перевел дыхание и накинул на себя Незримость. Возвращался он осторожно, беспрестанно изучая все вокруг сквозь призму Истинного Зрения.

Изогнутые, вытертые бесчисленным множеством башмаков ступени вели в глубокий подвал под одним из домов. Грязная серая дверь на поверку оказалась прочной и надежно запертой. Пришлось стучать. Довольно долго тихий стук оставался безответным, а потом Тобиус стянул с руки перчатку, чтобы она не лопнула, когда бронзовый кулак обрушился на дерево. Дверь едва не слетела с петель.

— Кто там? — тихонько донеслось с той стороны спустя время.

— Свои.

— Все свои давно здесь…

— Вадильфар, если бы у тебя была борода, я бы сейчас тебя за нее оттаскал, пусть бы ты потом был обязан отрубить мне руку. Открывай.

— Господин Солезамо!

Заскрипели засовы, и дверь приоткрылась, но лишь настолько, чтобы волшебник проскользнул в густую темень.