Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

На несколько мгновений Тобиусу показалось, что он перегнул палку, ибо архаддирец перестал улыбаться, но тот все же не выказал никакого недовольства.

— У меня есть подозрения, мэтр Тобиус, что экселлент захочет предложить вам трудную и опасную работу. Будучи наслышанным о ваших альтруистских привычках, я хотел бы заранее попросить вас отказаться от нее.

— Не желаете конкуренции? — наугад бросил Тобиус и понял, что попал в точку.

— Это всего лишь просьба, я ни на чем не настаиваю. Если вы готовы, то можете отправляться прямо сейчас, Дези вас ждет.

— Так и поступлю. Благодарю за приятную компанию, монсеньор, мадемуазель.

В прихожей действительно ждал человек, тот самый, что спал за столом прошлым утром. Он уже был готов к выходу, а потому при появлении мага сорвал с головы широкополую шляпу и изобразил сложный поклон, подметая пол ее пером.

— Разрешите представиться, сеньор! Дези Мигель Пио Энрике Палома Марсиаль де Рахальеза к вашим услугам!

— Тобиус, — кивнул Тобиус.

— Простите, просто Тобиус?

— Для вас — чар Тобиус.

— Что ж, будем знакомы.

— Мне нужно собраться.

Вскоре, вернувшись в прихожую, магистр уверенным шагом направился к парадной двери, но был окрикнут:

— Куда вы, сеньор? Нам вот сюда.

Дези де Рахальеза дернул один из настенных канделябров, и рядом в стене открылся потайной проход.

— Как же мне надоели все эти шпионские штучки.

Винтовая лестница вела глубоко под особняк, в отделанные грубо обтесанным камнем помещения. Некоторые были закрыты, в других на виду громоздились горы какого-то хлама вроде мебели, укрытой тканью, старинных картин или куч истлевшей одежды. Дези провел Тобиуса по небольшому лабиринту и вывел в длинный прямой коридор с одинаковыми обитыми железом дверьми. Каждая имела свой номер.

— Это тюремные камеры?

— Верно, сеньор, здесь мы держим тех, кого нужно подвергнуть допросу. Обычно, из города сюда переправляют только самых опасных или важных преступников, а руководит допросом сеньорита Беатрис.

— Под "допросом" подразумевается пытка?

Дези дернул усом, явно не желая отвечать, но взгляд стылых желтых глаз был тверд, как выточенный из алмаза гномский резак.

— Это конченые люди, сеньор. — Он подошел к первой камере и открыл смотровое окошко. — Этот, к примеру, похищал и продавал маленьких девочек. Работорговля в Вестеррайхе карается смертью, но благодаря сестре монсеньора мы узнали, как он переправлял их на север, к портовым городам, и кто из капитанов увозил их на Шейный архипелаг, откуда детей увозили в Вольные Марки. Маленькие девочки — дорогой товар, особенно если какой-нибудь кровосос пожелает себе на ужин деликатес.

Тобиус приблизился и взглянул на невзрачного человечка, забившегося в угол и закрывшего лицо руками.

— У вампиров в Вольных Марках достаточно крови, в том числе и молодой, так что в пищевых рабах извне они не нуждаются.

— Наверное, вы правы, но участи их все равно не позавидуешь. Во второй камере у нас оказался людоед. Однажды он спьяну прирезал соседа-собутыльника, а потом вдруг решил его съесть, дабы надежно скрыть следы. Вошел во вкус. Когда мы его выловили, в погребе дома обнаружились останки четырех разных людей и даже одного гнома. Благодаря сеньорите Беатрис мы точно знаем, кого и когда он убил.

Внутри находился заросший бородой лысоватый мужик, на чьем голом теле виднелись свежие следы пыток.

— В третьей у нас любитель женской ласки, настолько переполненный любовью индивид, что просто не может держать ее в себе. Мы точно знаем, что он изнасиловал и убил семнадцать женщин разного возраста и положения.

Тощий высокий мужчина в обносках стоял посреди камеры и с наглым вызовом смотрел на Тобиуса сквозь окошко.

— В четвертую мы поселили одну занятную сеньору, которая травила посетителей своего трактира. Сначала решили, что все было ради наживы, но сеньорита Беатрис помогла установить, что жертвы подбирались случайно, ради самого отравления. Их имущество было лишь полезной мелочью — не причиной.

Толстая растрепанная матрона стояла к двери боком, упершись лбом в холодную стену, и казалось, что она не замечала ничего вокруг.

— В пятой у нас ждет допроса член одной из банд, расплодившихся в последнее время. Они распространяют один сильный наркотик, недавно появившийся в стране, красный песок, не слышали?

— Красный… песок? — Тобиус нахмурился. — Что-то слышал. — Он не стал уточнять, что слышал это много лет назад и за сотни лиг от Парс-де-ре-Наля.

— Да, эта дрянь наводнила черный рынок и теперь убивает наших людей. Говорят, что она дает почувствовать себя непобедимым, эдаким полубогом, которому по силам все, обостряет чувства, ускоряет реакцию, наполняет тело неимоверной силой. Ни страха, ни сомнений, только свобода и чистый восторг. А потом какой-нибудь пройдоха употребляет слишком большую щепоть, что-то выгорает в голове — и он убивает всю свою семью кухонным тесаком. Или насилует дворового пса, пока тот не дохнет, — как повезет.

Крепкий мужчина в грязной одежде валялся на полу камеры без сознания. У него на лбу темнел обширный синяк.