Злом за зло (СИ)

- Охранялась несколькими весьма опытными боевыми магами, но кто поручится, что один из них не бросился на другого, или же что они все не сошли с ума? Хотя тогда здесь было бы намного меньше целых... стен. К тому же дверь ставили древние, открыть ее могли только владевшие нужным знанием, а ими были стражи.

Хваленая дверь была приоткрыта, а за ней лежало три обезглавленных тела, в которых Штербен признал волшебников-стражей. Дальше шел еще один коридор, короткий, и сквозь второй дверной проем в него проникал яркий синий свет.

- Чего нам ожидать? - спросил Тобиус.

- Колодец высотой в пять человеческих ростов, обеспечивающий доступ к энергетическому столбу Сердцевины. Не смотрите на Сердцевину Истинным Зрением - глаза вытекут.

- Учту. - Тобиуса создал полог Незримости, и вместе с некромантом они медленно вошли в самое сердце белой башни Тонтуна.

Столб чистой магической энергии, ярко-синей с бирюзовыми всполохами, пульсировал между полом и потолком. От сего средоточия магии энергия распространялась внутри стен древней крепости как кровь по человеческому телу, питая заклинания, поддерживавшие это грандиозное строение.

Спиной ко входу стоял массивный человек с волосами, заплетенными в косы, как у Годлумтакари. С его плеч ниспадала плащом леопардовая шкура, толстые руки были воздеты над головой, и он потрясал искусно украшенной плетью, держа контакт с Сердцевиной. Маг был не один - кроме еще дюжины хобгоблинов, жавшихся к стенам колодца, рядом стоял человек с невероятно широкой спиной, чей бритый затылок пересекали две горизонтальные складки.

Хобгоблины заволновались. Некоторые из них, дотоле со страхом следившие за волшебником, вдруг принялись водить носами из стороны в сторону, все увереннее направляя взгляды на единственный вход. Эти существа обладали почти звериным обонянием, особенно когда вынюхивали людей. Послышались рычащие голоса, волнение передавалось от одного дикаря к другому, и наконец широкоплечий человек обернулся.

Ворот его просторной рубахи был сильно растянут, так что любой мог бы увидеть, что у этого человека, помимо нормальной головы, была еще и вторая - маленькое лицо уродливым наростом сидело на том месте, где бычья шея здоровяка переходила в левую трапецию. Бритый прищуренно посмотрел на то место, где замерли волшебники, его лицо пошло морщинами сомнений, глаза превратились в подозрительные щелочки, а потом он выхватил из ножен два сверкнувших скимитара. Настороженные хобгоблины немедля отлипли от стен, и Тобиус понял, что держать Незримость стало не нужно.

Развеяв чары, магистр выставил свой посох вперед, беспокойники Штербена подняли клинки. Двухголовый без лишних слов ринулся в атаку, увлекая за собой живых хобгоблинов, и начался бой. Тобиус закрутился вокруг своей оси, размахивая посохом как боевым шестом и раздавая удары. Артефакт колол и сек, перескакивая из одной руки в другую, а в подходящий момент бронзовый кулак ломал кости и пробивал черепа подставившихся нелюдей. Постепенно некромант оттянул внимание уцелевших хобгоблинов на себя, умело управляя их мертвыми собратьями, а Тобиусу достался двухголовый.

Тот обладал силой мохоборода и яростью берсерка, скимитары рассекали воздух с хищным свистом, а две длинные мускулистые руки не замирали ни на мгновение, продолжая плести смертоносную вязь серебристыми всполохами стали. Тобиус сражался на пределе сил, его посох превратился в размытое пятно, четко проявляясь лишь во время столкновений с клинками, волшебник демонстрировал акробатические приемы боя, используя свою подвижность и усовершенствованное тело. И он проигрывал.

Так и не восстановившийся полностью после пятилетнего отказа от тренировок, не вернув телу мышечного баланса, Тобиус задыхался, не поспевая за виртуозным фехтовальщиком, чьи руки находились в полной гармонии, а натиск был подобен камнепаду. Волшебник предпринял несколько попыток использовать телекинез, чтобы оттолкнуть, обездвижить или даже убить противника, но все они закончились ничем, будто двухголовый сбрасывал незримые щупальца чужой воли. Раз, второй, третий лезвия скимитаров прошли в дюйме от лица Тобиуса, а потом двухголовый искусно отвел выпад посохом, одновременно ударяя левым мечом, волшебник перехватил лезвие бронзовой рукой, но, промедлив всего лишь мгновение, пропустил сокрушающий удар лбом в челюсть и отлетел назад, падая на пол. Громадный урод надвинулся на него с неотвратимостью Безмолвного Фонарщика, наступил на левую руку, в которой был посох, ломая кости, и почти успел рубануть по голове, когда ему пришлось отшатнуться, дабы самому не быть разрубленным огромным двуручным клинком.