Злополучная красота, или Резидент снова в деле

— Я согласна!

— Отлично! — обрадованно, что так легко добился своей цели, произнес Вернер и, тут же достав из кармана куртки портативную рацию, уже в нее твердо «бросил», — Начинаем.

Примерно через минуту снаружи послышался шум и крики, которые стихли через каких-нибудь двадцать секунд. Оперативник и его суженная открыли входную дверь, и их взору предстала следующая картина: на лестничной площадке лежал здоровенный «надзиратель», а его окружили четверо огромных омоновцев, одетых в пятнистую форму, как и положено, с черными вязанными масками на лицах, вооруженные автоматами.

Теперь уже бывшая проститутка прошла мимо последнего, что связывало ее с прежней жизнью, не позабыв плюнуть тому на бритую голову.

В подвальном же помещении, оборудованном под «качалку» и пыточный зал, где в то время находился ее сутенер Туркаев, который со своими ближайшими соратниками, насчитывающими своим количеством до девяти человек, праздновали приближение Нового года, произошли события — куда более интересные. В момент, когда все только разлили водку по граненым стаканам, и еще никто не успел произнести ни единого тоста, незапертая дверь помещения резким движением распахнулась, и внутрь, следуя один за другим, ворвались тридцать сотрудников ОМОНа, находившиеся в полной боевой выкладке.

Бандиты не успели даже сообразить, что такое у них происходит, как с громкими криками: «Руки за голову, всем лежать мордой в пол», сотрудники отряда милиции специального назначения, «разложили» их на бетонном покрытии, предоставив им самые неудобные позы. Все десять человек недавно пировавших и бывших полностью уверенными в своей безнаказанности, теперь безропотно лежали, не издавая ни звука. Такое поведение было вполне очевидным: омоновцы, в отличии от простых сотрудников милиции, сначала жестоко били, а уже потом разбирались. Подставлять же свою «шкуру» под удары профессиональных натренированных бойцов в этом случае никому не хотелось.

Здесь присутствовал весь «цвет» сутенерского сообщества славной столицы. Не было только одного человека — это Туркаева Глеба. Как и обычно, он выполнял очередное задание и улаживал «щекотливые» для банды дела.

В ходе проведенной спецоперации задержанные преступники были доставлены в местный райотдел, где в отношении Олега сразу же было возбужденно уголовное дело. Все, что на тот момент удалось ему вменить уголовным преследованием — это «содержание притонов разврата», за что предусматривалась ответственность по ст.226 уголовного кодекса РСФСР. На суде он получил максимальный срок заключения — два года и был направлен в места отбытия наказания. Его брату удалось бежать за границу и скрыться там от органов правосудия.

Ровно через месяц Вернер и Ветрова сыграли, по желанию невесты, скромную свадебку, так как она пока предпочитала не привлекать к себе излишнего внимания. Фамилию она пока оставила себе девичью, чтобы не возникало лишних вопросов при оформлении ее малолетнего сына. Ведь перед самой свадьбой они с женихом съездили в ее родной город и доподлинно выяснили, что малыша определили в дом малютки, а отец, опившись, скоропостижно скончался.

— Поделом ему, — только и произнесла тогда Катя, конечно же, имея в виду спившегося родителя, — а что же мне делать с мальчиком? Как мне вернуть малыша обратно? — грустно добавила несчастная мать и разразилась рыданиями.

— Мы что-нибудь обязательно придумаем, — заверил ее оперативник, — но сделаем это только лишь после свадьбы. Хорошо?

— Конечно. Скорее бы вернуть моего сына, — не стала возражать с этим невеста.

После женитьбы, как ей и было обещано, муж повез ее обратно в родные места. Там уже более досконально они установили, что ребенка из дома малютки усыновила другая семья, а тайна усыновления не раскрывалась. При всем своем влиянии московский милиционер ничего не смог сделать.

Целую неделю молодая жена «убивалась» горем, понимая, что навсегда потеряла дорогого ей мальчика. Круглые сутки Катя, словно загипнотизированная, сидела в ванной и плакала, совершенно не понимая, что вокруг происходит. Не притрагиваясь к пище, девушка пила одну только водку, погружаясь в состояние забвения и уныния. Она настолько исхудала, что муж уже начинал бояться за ее физическое здоровье. На седьмой день он зашел в ванну и вместо спиртного принес Ветровой чаю. Она непонимающе взглянула на своего супруга и грубо произнесла:

— Ты чего это, мне чай, что ли принес? Сам его пей, а мне вина подавай.

— Все хватит, — нежно ответил молодой человек и, поглаживая ее по красивой головке, твердо добавил, — собирайся поедем к моим знакомым. Нас пригласили на дачу, там отпаришься в бане. Я понимаю твое горе, но нужно жить дальше.