Злость

Блоха нажимает снова, и пистолет начинает фальшиво гудеть. Она удивленно хмыкает. На лице вздуваются вены. Гудение продолжается, звук колеблется по мере того, как она размахивает пистолетом. Сперва у нее сводит мышцы кисти, затем – предплечья и плеча. Вскоре они растягиваются и рвутся, отчего тело неумолимо дергается. Ломаются зубы, и наконец останавливается сердце. Через четырнадцать долгих секунд Блоха умирает.

Веспер запоздало закрывает лицо. Она не может забыть то, что увидела, а слезы не в силах смыть картинку.

Когда пыль оседает, Бур начинает отползать назад, пытаясь не отсвечивать.

Вскоре перед его глазами возникают ботинки Диады. У нее снова в руках меч.

– Твоя очередь.

– Не убивайте старого Бура. Я ж подсобил вам. Показал секретные дороги и безопасный проход.

– Что-то не очень он был безопасным.

– Безопаснее, чем тот, по которому вы хотели идти. – Диада заносит меч, и Бур в спешном порядке меняет тактику – Я помогу вам еще, покажу лучшие дороги. Я заныкал много сокровищ. Вам они понравятся. Зуб даю.

– Мы устали… от твоей помощи. Нам больше ничего… от тебя не нужно.

Веспер вмешивается.

– Он не виноват. Они собирались убить и его.

– Сомневаюсь.

– Но они его били и грабили. Он поступил так не по своей воле. Пожалуйста, не причиняй ему вреда.

Меч Диады зависает над головой Бура.

– Если мы… его отпустим… Он… нас продаст.

– Так же, как и сбежавшие. С его смертью ничего не изменится.

Диада убирает меч в ножны.

– Мы об этом пожалеем.

– О нет, ты мудрая и щедрая. Я это запомню. О да. Я… – он запинается, когда Диада забирает из его рук таблетки. – Что ты делаешь?

– Мы обменивали их… на безопасный путь. Ты не сдержал обещания.

Веспер хочет что-то сказать, но Диада затыкает ее взглядом и указывает на пистолет в руках Блохи. Она ползет к телу и задыхается от сдерживаемых рыданий, разжимая холодные пальцы.

Они оставляют Бура на коленях в грязи. К его рукам прилипло несколько таблеток. Веспер в последний момент оборачивается, чтобы беззвучно принести извинение.

Оставшись один, Бур начинает бормотать себе под нос:

– Я это запомню. О да. Я это запомню.

Проходит ночь. Пока одна спит, другая дежурит. Козленок оставляет заботы им и спокойно продолжает сопеть.

Утром они продолжают путь. Долина заканчивается природными ступеньками неровных плит, грубо вытесанных в камне некими могущественными силами. Едва увидев их, козленок начинает подпрыгивать.

Диада хмурится.

– Что с ним?

Веспер пожимает плечами.

Козленок в предвкушении стучит копытцами по камням и устремляется вперед.

Девочка и гармоната озадаченно смотрят, как козленок скачет с одной ступеньки на другую. С каждым его прыжком на следующую ступеньку рядом появляется новая, еще более манящая, чем та, на которой он стоит. Иногда козленок попадает с первой попытки, иногда – перебирает ногами в воздухе, прежде чем приземлиться на очередной уступ. Для него это не имеет значения. Продвижение вперед хаотично, но стремительно. К тому времени, когда люди начинают подниматься, козленок с радостными взвизгами уже преодолевает две трети пути.

Напряжение вскоре берет свое, старые раны напоминают о себе. Диада останавливается и тяжело прислоняется к скале. Она тянется к забралу, позволяя голове тяжело упасть на руку. Внутри, угрожая вырваться наружу, клокочет горе. Она делает глубокий вдох, сглатывает и поднимает взгляд.

Веспер стоит рядом, на шаг впереди нее, и протягивает руку.

– Что? – рычит Диада.

– Дай помогу.

– Мне не нужна…

Постепенно Веспер опускает руку.

– Я… я не поблагодарила тебя за спасение, и до этого, в Сонорусе. Их было так много, а ты им противостояла.

Их взгляды встречаются.

– Я обязана тебе всем.

Диада уже не так хмурится. Снова глубоко вздыхает, снова сглатывает. Резким, грубым движением хватает Веспер за руку.

– Пойдем. Пора наверх.

Они карабкаются вместе. Козленок спускается им навстречу, блеет, снова запрыгивает на уступ.

На их счастье, вершина оказывается плоской, и добрая половина пути уже проделана. Каменистая почва уступает место внезапному всплеску жизни – полям дикоросов, буйно раскинувшихся на мили вокруг гигантских бледно-желтых стеблей, жаждущих стать деревьями.

Они ныряют в это буйство и падают на землю несколько ниже, чем ожидалось. Вскоре мир превращается в череду гнутых жилистых прутьев, клонящихся вниз, чтобы уступить место другим. Бесконечная полоса золота. Они часто останавливаются, чтобы свериться с навикомплектом и вдохнуть чистый воздух над головами.

Почва под ногами густая и темная, жирная и топкая. Веспер слышит хруст и смотрит вниз. В грязи извиваются оскверненные создания, корежится скопление тараканьих панцирей. Девочка проходит мимо, и они опрокидываются на спину, обнажая мягкое, омерзительно-розовое плоское подбрюшье.

Впереди прутья редеют, открывая вид на место упокоения старого автофермера. Он – один из последних. Руки-лезвия остаются неподвижными уже долгие годы, и легионы существ исследуют его внутренности, устраивают себе жилища среди проводов, таятся за стальными пластинами. Машина сливается с землей, кажется, что одна вырастает из другой.