Зловещее поручение

— Отлично, Роберт. Прошу вас и впредь иногда поглядывать на мою дверь, когда я отсутствую. А с полицией, как я вам уже говорил, я никогда не имел и в будущем не желаю иметь никакого дела. Мои конкуренты могут еще, конечно, попытаться устроить мне какую–либо пакость или выкрасть различные коммерческие или торговые документы из моего номера. Это не исключено. Но полиция здесь ни при чем. Ясно?

— Все это я помню.

— Ол–райт. А пока что вот вам в счет подарка.

— О!.. — смущенно протянул портье при виде врученной ему банкноты.

После его ухода я быстро, но внимательно осмотрел свой стол, чемодан, бюро, но никаких следов обыска не обнаружил.

Выпив кофе, я позвонил Старику.

Услышав резкий дребезжащий голос, я подумал, что меня ждет новая буря в сопровождении грома и молнии. Однако я ошибся. Узнав, кто ему звонит, он сразу переменил тон на дружеский и доброжелательный.

— Добрый день, — сказал я. — Надеюсь, что вы уже виделись с Фриби?

— Да. Я имел разговор с ним. С Элисон все устроено. С Фриби мы обсудили разные стороны всего этого дела и высказанные вами предположения. Кажется, начало двигаться. Это уже неплохо. Что вы думаете о ситуации, Келле?

— Положение, мне кажется, стало немножко проясняться, и это мне нравится. Но одна вещь меня тревожит. Это Фриби.

— Почему?

— Моя подружка, я в этом уверен, отлично знает, что я посажу ей кого–либо на хвост. Она должна это знать. Она знает, что без хвоста ей не обойтись.

— Да. Думаю, что вы правы. — После небольшой паузы он добавил: — Основываясь на том, что рассказал мне Фриби, с ваших слов разумеется, думаю, что ваше беспокойство вполне обосновано. Но хвост в данном случае абсолютно необходим. Что вы предлагаете и что хотите от меня?

— Я хотел бы, чтобы вы поручили кому–либо следить за Фриби. Совершенно необязательно, чтобы Фриби это знал- Если он будет знать это, то его действия, естественно, будут в определенной мере скованы. Кроме того, человек, которому будет поручено наблюдать за Фриби и его беречь, должен быть особенно гибкий, ловкий и опытный.

Наступила небольшая пауза, после которой Старик сказал:

— Вы когда–либо встречали человека по имени Эрни Голвейда?

— Нет, — ответил я, — но много слышал о нем. Он работал с Кейном в Лиссабоне. Не так ли?

— Да, это он. Голвейда очень ловок и в своем роде достаточно умен. Он может быть полезен для вас. Во всяком случае, я поручу ему следить за Фриби и скажу о вас. Если вам понадобится встретиться с ним, звоните по этому телефону. — Он дал мне номер телефона и сказал: — Итак, с этим покончено. Все.

Я услышал щелчок в трубке.

Выбор Старика был более чем удачен. Эрни Голвейда был как раз тем человеком, который был нужен для этого дела. Он был ловок и изворотлив, как змея. Его стальные нервы ничем не отличались от нервов чертей в преисподней. Обладал он и своеобразной привлекательностью. В течение длительного времени он работал с Кейном в Лиссабоне, вылавливая и обезвреживая агентов противника. Им трудно было ускользнуть от него. Всеми фибрами души он ненавидел все, что касалось Германий. История его заключалась в том, что в первые месяцы войны один германский офицер замучил его подружку. После ее смерти Эрни Голвейда имел одну–единственную цель — убивать немцев. И он действительно любил их убивать и проделывал это с большой гордостью. Выбором Старика я был очень доволен.

Отпив пару глотков виски и закурив сигарету, я порылся в чемоданах, разыскал свою коллекцию незаполненных паспортов, удостоверений, документов и подумал: это, пожалуй, единственное, что банда Бетины могла изъять в моей квартире при удачном обыске и о чем бы я сожалел. Кое–что им пригодилось бы. Пожалуй, надо будет предпринять кое–какие меры предосторожности.

Разыскав, что мне требовалось, то есть бланк Скотленд—Ярда с печатями и подписями, я вписал в него: «Детектив инспектор Саммерс» и, сложив вдвое, спрятал в бумажник.

Затем я связался с Годвейдой, с которым Старик успел уже переговорить, и попросил его прийти ко мне около пяти.

Одевшись и сложив в небольшой саквояж все более или менее ценные бумаги, я вызвал Роберта и поручил ему сдать саквояж в сейф отеля.

Выбравшись, наконец, на улицу, я направился на Мал–бри–стрит, ощущая некоторый подъем. Мне казалось, что в скором времени должно случиться что–то, что позволит, наконец, полностью раскрыть все это дело. В эту возможность я верил все больше, думая о Джанине. В конце концов, Джанина должна' знать кое–что. Когда она узнает, кто я и что из себя представляю, она будет говорить. Несомненно.

Мысль о том, что я вскоре вновь увижу Джанину, еще больше подняла мое настроение. Думать о том, что она работает на нашей стороне, было также весьма приятно.