Зловещее поручение

Положив открытку обратно в папку, я принялся бродить по комнате в поисках чего–либо бросающегося в глаза, чего–либо, что кто–нибудь мог бы уронить, забыть, утерять. Ничего такого я не находил. Но когда я повернулся к двери, в глаза мне бросился железнодорожный путеводитель, лежавший на камине. Путеводитель выглядел совершенно новеньким. Большими и указательными пальцами обеих рук я взял путеводитель за основание с обеих сторон и приподнял его над головой, слегка подув на него снизу. Книга слегка раскрылась. Я развернул ее в этом месте и убедился в том, что на данной странице, на которой, видимо, путеводитель только и раскрывался, было расписание поездов в Чи–пингфилд.

Я закрыл книгу и положил ее обратно на камин.

Еще раз внимательно окинув взглядом квартиру, я запер отмычкой обе двери и спустился по лестнице вниз.

Внизу я вызвал миссис Адамс и, когда она появилась, сказал ей:

— Мисс Джанины нет дома. Квартира ее заперта, и я напрасно несколько минут прождал ее, надеясь, что она скоро вернется.

— Меня это удивляет, — сказала хозяйка.

— Не беспокойтесь, она скоро вернется.

— Вы так думаете, сэр? Может быть, что–то неладно?

— Этого не может быть. И вы ничего не предпринимайте, пока она не вернется. За квартиру уплачено?

— Только до конца недели, — сказала она.

Я спросил, какова квартплата, вынул бумажник и вручил ей несколько банкнот.

— Здесь, миссис Адамс, до конца месяца. Но, разумеется, она вернется раньше.

— Надеюсь. Но вообще странно…

Попрощавшись с ней, я медленно направился домой.

Насколько я понимал сложившуюся обстановку, имелся только один путь, который следовало немедля испытать. Во всяком случае, поездки за город меня всегда привлекали.

Однако куда же девалась Джанина, задавал я себе вопрос, но тут же ловил себя на том, что обманываю сам себя. Я уверен был в том, что знаю, где она могла быть и что могла делать.

«Что ж, — подумал я, — так это или не так, сегодня вечером мне это будет известно».

Глава 7 Великий Равалло

Эрни Голвейда прибыл точно в назначенное время. Он был чуть выше среднего роста, изящный, с безупречной фигурой. На первый взгляд, правда, он казался немного полноватым. Но на самом деле состоял лишь из мускулов. Ноги он ставил со странной точностью и мягкостью, напоминая повадку кошачьих. Округлое лицо казалось добродушным, но это впечатление создавалось, если не замечать его глаз. Они были серо–голубые со странным стальным блеском. Словом, это были глаза убийцы.

Говорил он со смесью испанского и бельгийского акцентов. Свое более чем педантичное произношение он уснащал случайными брызгами американского жаргона, что придавало речи странное несоответствие с его мыслями. Например, «хей!» он употреблял как некое заключительное местоимение и вставлял его туда, где это совершенно не требовалось.

Я предложил ему виски с содовой, и он, прислонившись к буфету в моей гостиной, с полнейшим хладнокровием рассматривал превосходно разглаженные складки своих брюк в интервалах между глотками.

— Я хотел бы сказать вам, мистер Келлс, что очень рад случаю поработать с вами. Очень приятно. В самом деле. Я очень много слышал о вас. И уверен, что вы не будете заниматься чем–либо несущественным. Хей?

— Вы не любите людей, которые занимаются несущественным, Голвейда?

— По отношению к немцам, я имею в виду. — Когда он произносил слово «немцы», пальцы его совершили особое движение, как бы схватывая кого–то за горло и с силой сдавливая. — Я лично, — продолжал он, — никогда не занимался несущественным по отношению к проклятым немцам. Хей?

Я заметил суховато:

— Я слышал об этом. Хорошо, возможно, у вас будет шанс развлечься.

— Ничто не может меня порадовать больше.

— Но в то же время, — подчеркнул я, — самостоятельно ни в коем случае не забегайте вперед. Ни в коем случае не позволяйте вашей столь естественной склонности существенно насолить немцам увлечь вас чересчур.

— Уверяю вас, что я достаточно расторопный малый и серьезно отношусь к немцам только тогда, когда это не вредит делу. С чего я должен начать?

— Вы знаете Фриби?

— Очень хорошо.

— Я поручил ему следить за женщиной, носящей имя Бетина Вейл. Эта миссис — немка. Она сотрудница Внешнего отдела гиммлеровской разведслужбы, та самая леди, которая заботливо сунулась мне под нос, чтобы я сконцентрировал все свое внимание на ее особе.

Голвейда кивнул головой.

— Это старый трюк, — сказал он. — Она должна отвлечь вас от тех, кто делает дело и которых вы даже не знаете.

— Именно так это и выглядит. Так вот. За ней следит Фриби. Вполне возможно, что вскоре она будет знать это. Она может пожелать совершить по отношению к Фриби что–либо «существенное». Возможно, не она, а кто–либо другой из их группы получит указание сделать что–либо «забавное» по отношению к Фриби. Люди эти достаточно опытны и не останавливаются ни перед чем. Снять Фриби с наблюдения за ней нельзя, но потерять его мы тоже не можем. Ваша задача — страховать Фриби и быть в курсе событий в районе его слежки. Без крайней надобности Фриби об этом не должен знать.