Зловещее поручение

Ее поведение с самого начала было несколько странным и неясным. Присматриваясь к ней, я вначале пришел к выводу, что она работает на той стороне, сотрудничает с голубоглазой «тетушкой», бледнолицей крысой и с Бетиной Бейл. Такова была моя первая мысль. И я эту мысль отбросил только тогда, когда получил записку от Сэмми. Однако было бы весьма забавно, если бы моя первая мысль оказалась верной…

А что, если Сэмми ошибался? Почему бы и нет? Всякий может поскользнуться, особенно, если он имеет дело с такой леди, как Джанина, и имеет такой темперамент, каким обладал Сэмми…

Однако, черт возьми, кто же такая Джанина? Никто, исключая Сэмми, никогда и ничего о ней не слыхал, никто и никогда не видел ее. Со всей определенностью это относится и к Старику, иначе он бы сразу же поставил меня в известность.

Последний раз я видел Сэмми в Па-де-Кале после того, как мы бежали из немецкого артиллерийского соединения. Мы договорились с ним разъединиться. Главной причиной разъединения было не дать возможности немцам захватить нас обоих вместе.

Однако нельзя было сомневаться в том, что наше исчезновение всполошило немецкую контрразведку. Последней было нетрудно нащупать нас по дубликатам фотокарточек в штабе и принять кое-какие меры. Очень вероятно, что и наши фотокарточки, и подробное описание нашей внешности «тетушка» получила в Лондоне еще до того, как Сэмми удалось высадиться в Англии. Возможно, что, получив такое предупреждение, нас выслеживали и разыскивали еще до нашего возвращения в Лондон. Сопоставляя все известные мне факты, можно было с уверенностью полагать, что все это так и было.

И вот именно в промежуток времени между тем, как я с ним расстался, и тем, как я вернулся в Лондон, он заметил за собой хвост, понял, что раскрыт, но наудачу попытался сам уцепиться за этот хвост.

Тут он как-то подцепил Джанину. Вполне возможно, что именно Джанина сообщила ему о наличии в Лондоне гиммлеровской секции, занимающейся корректировкой «летающих снарядов» и выполняющей ряд других, побочных заданий. Вполне возможно, что именно от нее исходила первоначальная информация.

Этот факт, естественно, заставил Сэмми поверить в то, что Джанина в курсе всех важных событий, и в то, что она работает на нашей стороне. Этому можно было поверить, но соответствовало ли это действительности?

Ведь результат контакта с Джаниной быстрый и разительный — гибель Сэмми. Но, может быть, это только внешняя сторона дела?

А что если ради осмысливания взаимосвязи событий представить себе роль Джанины несколько в ином свете?

Предположим, что она работает на немцев. Предположим, что она одна из тех, кому было сообщено о том, что два человека, первоначально считавшихся германскими офицерами, оказались на деле британскими агентами и что они, по всей вероятности, находятся по пути в Англию. При этом, разумеется, она получила детальное описание нашего внешнего вида и наших примет. Вслед за этим тем или иным путем она могла напасть на его след, может быть, с помощью целой банды немецких агентов, и установить с ним контакт еще до того, как он успел покинуть французский берег.

Войдя в доверие к Сэмми, предъявив ему какие-то доказательства своей работы на нашей стороне, Джанина сообщает ему сведения о работе гиммлеровской секции в Лондоне, не называя, разумеется, ни конкретных имен, ни адресов. Она прекрасно знала, что Сэмми, безусловно, поверит этому, так как, будучи в немецких артиллерийских частях, мы оба не могли не знать, в какой степени немецкие ракетчики на французском и бельгийском побережье обеспокоены тем, что они не могут иметь прямой и быстрой информации о полетах своих «летающих снарядов» или «Фау-2». С достаточной достоверностью она могла также полагать, что розыски и ликвидация этой секции могли быть поручены либо непосредственно Сэмми и мне, либо кому-то другому, но с обязательным участием Сэмми или меня или нас обоих. Иными словами, секция оказалась бы заблаговременно неплохо вооружена против нас. Ее участники заранее знали бы, с кем им придется иметь дело и кого и как надо опасаться. Имея на своей стороне Джанину, игравшую роль нашего сотрудника, они бы могли проделать много чего забавного и весьма вредного для нас. Все это дало бы им значительные преимущества, учитывая то, что они должны были торопиться, должны были как можно скорее завершить данный этап своей деятельности, без особого труда следить за своими противниками и по мере необходимости и возможности ликвидировать их.

Если попробовать придерживаться этой теории о роли Джанины, то нетрудно будет понять и поведение Сэмми. Последний, будучи далеко неглупым, мог и должен был вскоре после знакомства с Джаниной прийти к заключению о двойственной ее роли в игре. Предположим, что незадолго до вечеринки ему в голову начали заползать подозрения. В частности, не исключена и активная роль Джанины по завлечению Сэмми на эту вечеринку. Предположим, что все это было так. В таком случае, как бы поступил Сэмми?