Злые игры

– Тут сегодня один тип ошивался днем, – пробубнил он. – Туда-сюда ходил вокруг твоего подъезда. И он – как я!

– Как ты – что? Как ты мужчина, как ты бывший таксист, как ты шатен? Выражайся точнее.

– Призрак он, – пояснил Анатолий. – Причем какой-то неприветливый. Я его окликнул, когда тот пятый круг наматывал, мол, иди сюда, потрещим, а он нехорошо так на меня глянул и быстро смотался. Вот я и думаю: чего ему тут понадобилось?

– Хороший вопрос, – согласился с ним я. – Благодарю за внимательность.

– А Жанна где? – поинтересовался мой новый слуга. – Опять гулять по магазинам убежала?

– Жанна сейчас в одном милом доме приглядывает за его хозяином. А завтра, к слову, ее там сменишь ты. Будешь слушать, смотреть и запоминать все, что так или иначе связано со мной. Как имя мое услышал – так ушки торчком, ясно?

– Ясно, – кивнул Анатолий. – А где этот дом? Адрес бы.

– Жанна тебя завтра туда отведет, – пояснил я. – Все, пойду наверх. Так устал, что с ног валюсь.

Интересно, кто это рядом с моим домом ошивался и с какой целью? Совсем не факт, разумеется, что этот призрак мне враг. Еще в те времена, когда я не смылся от греха подальше за границу, сюда то и дело наведывались подобные визитеры, отчего-то уверенные, что я обязательно их выслушаю и сделаю то, что они просят. Москва – город небольшой, хоть и мегаполис, упорный и коммуникабельный человек что при жизни, что после смерти всегда добьется своей цели. Анатолий вот уселся в свою бывшую машину и сидел там бирюк бирюком, не глядя по сторонам. А один ушлый покойный коммерц, помню, настолько хотел отомстить своему партнеру, который его на тот свет отправил, что всю столицу на уши поставил, разузнал о том, что я есть, провел форменное следствие, нашел мой дом и так меня за неделю достал с просьбами о содействии, что я сдался и сообщил через Нифонтова кому следует о серых схемах, которые в их совместном бизнесе использовались. А ребята шалили о-го-го как, перегоняя очень серьезные суммы в офшоры. Правда, из вредности не дал посмотреть ему на плоды трудов и отправил в конечный пункт прибытия. Партнер, кстати, даже до суда не дожил и помер от инфаркта в СИЗО. Уж не знаю, сам или помогли, в коротенькой сетевой новостной заметке про это ничего не написали.

Так что это может быть кто угодно. Но симптомчик все равно тревожный, нехороший. Впору хоть квартиру менять. Только не хочется. Тут мой дом, тут обчество, да и вообще…

В квартире царили темнота и тишина, которую нарушало только похрапывание Родьки, которое доносилось из комнаты. Но обо мне слуга не забыл, поскольку на кухне я обнаружил кастрюлю с еще теплым рассольником. Надо же, отвлекся он, стало быть, от компьютера да и позаботился о хозяине. Одно только непонятно: где он соленые огурцы взял? Хотя чего тут неясного, опять небось у кого-то из соседей из холодильника спер. Куда только подъездный смотрит?

Кстати, о нем.

– Вавила Силыч, – постучал я по стене. – Загляни, коли не спишь. Дело есть. Неотложное.

За холодильником раздалось шуршание, а секундой позже передо мной появился немного сонный смотритель нашего подъезда.

– Ты чего полуношничаешь, Александр? – уточнил он у меня. – Час волка на дворе, в эдакое время только тати одни и не спят. Вон даже молодожены со второго этажа и те угомонились со своими ахами да вздохами.

– Их время – день, мое – ночь, – пояснил ему я. – Хотя спать, конечно, хочется.

– Так и ложись.

– Не могу, надо еще кое с кем пообщаться. Собственно, Вавила Силыч, я потому тебя и позвал. Ну, чтобы извиниться за причиненные моральные неудобства.

– Опять ты какую-то пакость в дом приведешь! – недовольно буркнул мой собеседник. – Причем догадываюсь, какую именно. Стало быть, снова Кузьмич филином на меня гукать станет, что в подъезде невесть что творится!

– Если чего, то сам готов перед ним ответ держать, – предложил я. – Не проблема. Ты же тут вообще ни при чем, верно?

Ничего мне на это Вавила Силыч не ответил, только глянул невесело, короткопалой рукой махнул да и ввинтился в цель между плитой и столешницей.

Надо будет ему торт купить, что ли? А лучше заказать. Плотный, калорийный, с розочками из масляного крема и щедро пропитанным коньячком бисквитом. Я заметил, что подъездные именно такую кондитерку любят более всего.

Решив, что так и сделаю в ближайшее же время, я направился в комнату, туда, где под креслом упоительно-безмятежно похрапывал мой слуга.

– Подъем! – нагнувшись, я дернул его за заднюю правую лапу. – Родька, да проснись ты!

Лапа дернулась, чуть не засветив мне в нос, но этот мохнатый лентяй даже и не подумал открывать глаза.

– Сейчас водой оболью, – пригрозил я ему. – Хотя нет. Сейчас к нехорошей маме сетевую плату из компа выну, шиш ты тогда фотки голых человечиц рассматривать сможешь.

– Да мне они даром не нужны, – проворчал Родька. – Все, все, проснулся я.

– Дай мне еще один «поп-ит» из твоих запасов, – потребовал я. – Да поживее.

– Ну-у-у! – заныл тот. – У меня их всего ничего и все любимые.