Злые игры. Книга 2

Роман между Малышом и Энджи, кажется, принимал серьезный характер. Александра это не удивляло. Малыша и должно было потянуть на дешевку. Он и сам был, в общем-то, дешевкой. Александр обнаружил как-то на столе у Вирджинии письмо, которое она написала Малышу, но еще не успела отправить, он подержал его над паром и распечатал. Из письма следовало, что Малыш снял для Энджи квартиру в какой-то «деревне». По-видимому, имелась в виду Гринвич-Виллидж. «Пожалуйста, очень тебя прошу, будь осторожен, — писала в том письме Вирджиния, — я понимаю, что ты ее очень любишь, но слишком многое поставлено на карту».

Да, имея дело с ним, им действительно стоило быть осторожными, — всем им, причем очень осторожными.

Как-то в самом начале июля, когда они сидели за завтраком, Вирджиния вдруг посмотрела ему прямо в глаза.

— Александр, дорогой, — сказала она с той особенной, настороженной улыбкой, которая, как со временем узнал Александр, означала, что она собирается попросить о каком-нибудь одолжении или выложить что-то неприятное, — ты не очень будешь возражать, если в конце месяца я съезжу на несколько дней в Нью-Йорк? До того, как мы поедем на лето к Малышу в этот его новый дом в Сконсете?

— Господи, — произнес он, с трудом заставляя себя улыбнуться, — с чего это вдруг? Что случилось?

— Н-ну, у меня там появился один очень многообещающий новый клиент.

— А кто он, этот многообещающий новый клиент?

— По-моему, я тебе о нем уже говорила. Один очень богатый человек, торговец недвижимостью. У него новый дом на Лонг-Айленде. Неподалеку от Бичеза.

— Нет, — ответил Александр, — не помню, чтобы ты мне о нем говорила И как его зовут?

— Э-э… Фрэнклин, — произнесла она, замешкавшись на мгновение. — Тед Фрэнклин.

— Ну что ж, дорогая, я никоим образом не хочу вставать между тобой и твоими клиентами. Точнее, между тобой и твоим успехом.

— Вот и прекрасно, — проговорила она.

Александр обратил внимание, что выглядит она несколько бледной, а взгляд у нее стал необычно тяжелым. Он уже научился понимать, что означает, когда она начинает выглядеть подобным образом.

— Вирджиния, ты себя хорошо чувствуешь?

— Что? А-а… да. — Теперь она избегала его глаз. — Абсолютно хорошо. Устала, но в общем хорошо. Пожалуй, мне нужно немного передохнуть. И тебе тоже. Я знаю, что тебе не хочется ехать в Сконсет, но мне кажется, тебе это было бы полезно.

Александр вздохнул. Меньше всего на свете ему хотелось бы уезжать отсюда на этот проклятый летний отдых у моря да еще в компании Вирджинии и ее семейства; но Малыш и Мэри Роуз приобрели себе новый дом и прислали всем им приглашение; Александр, естественно, заявил, что все, кто хочет, могут ехать, но сам он предпочитает остаться в Англии. Георгина вначале уговаривала и упрашивала его тоже поехать, потом, когда он категорически отказался, расплакалась, и он словно со стороны услышал, как сдается и соглашается провести там десять дней в самом конце лета, после чего они вместе вернутся домой; ему эта поездка по-прежнему казалась бессмысленнейшей тратой времени, но он никогда не способен был спокойно выносить вид расстроенной Георгины.

— Ну… может быть. У меня самого нет никакого желания туда ехать. Но ты-то, конечно, должна поехать. Ты где в Нью-Йорке остановишься, у родителей?

— Не думаю. Нет, не у них. У них мне никогда не удается нормально работать. Я буду в «Пьере».

— И хорошо. Что ж, кажется, все решили. Честно говоря, я не очень понимаю, зачем ты спрашиваешь моего разрешения.

— Не говори глупостей, Александр. Ты же знаешь, что если бы ты был против, я бы не поехала.

— Правда? — спросил он. — В самом деле?

— Разумеется.

— Ну что ж, тогда все в порядке. Но я надеюсь, что к двадцатому числу ты вернешься.

— К какому?

— К двадцатому, Вирджиния. Ко дню нашего ежегодного летнего праздника. Ты что, забыла? Он же тебе, кажется, всегда очень нравился.

— О боже, Александр, извини, пожалуйста. Ради бога, прости. У меня это как-то совершенно ускользнуло из памяти. Да, он мне очень нравится. Это один из моих самых любимых дней. Но я подумала…

— Да, Вирджиния? О чем ты подумала?

— Я подумала, что, может быть, мне бы стоило поехать прямо в Сконсет. Из Нью-Йорка. Если бы не этот праздник. Мне кажется, что так было бы гораздо легче. И я устала. Как ты сам сказал. Но…

Она запнулась. И он понял, что она старается прощупать его, выяснить, сойдет ли ей с рук, если она не будет присутствовать на их большом празднике, который они устраивали каждый год летом.

— Мне бы хотелось надеяться, Вирджиния, что наша совместная жизнь для тебя важнее любого из твоих клиентов, — сказал он, поднося ко рту чашку кофе и снова утыкаясь взглядом в «Таймс».

— Ну, Александр, разумеется. Хорошо, я вернусь. А потом уеду снова. — Она вздохнула.

Он ободряюще улыбнулся ей:

— Вот и хорошо. Так и решим.