Злые самаритяне. Миф о свободной торговле и секретная история капитализма

Джону Кеннету Гэлбрейту, одному из самых глубоких экономических мыслителей XX века, принадлежит известная фраза: «При капитализме человек эксплуатирует человека, а при коммунизме все наоборот». Он не имел в виду, что между капитализмом и коммунизмом нет никакой разницы, это вообще последний человек, от которого можно такое ожидать. Гэлбрейт — один из ведущих критиков современного капитализма, не принадлежащих к левому крылу. Он хотел выразить в своем высказывании глубокое разочарование многих людей от того, что коммунизм так и не смог выполнить свое обещание и построить сообщество равных. С самого возникновения в XIX веке ключевой целью коммунистического движения была отмена частной собственности на «средства производства» (факторы и механизмы). Несложно понять, почему коммунисты считали частную собственность основным источником неравного распределения богатств. Однако в частной собственности они видели еще и причину экономической неэффективности, считая, что в ней кроется причина «нерациональной» анархии на рынке. Слишком многие капиталисты, по их мнению, часто инвестируют в производство одних и тех же продуктов, поскольку не знают планов своих конкурентов. Со временем наступает кризис перепроизводства, и некоторые предприятия становятся банкротами, в результате их механизмы ржавеют в углу, а вполне работоспособные сотрудники оказываются без работы. Вызванные этим простои, по утверждению теоретиков коммунизма, можно будет устранить, если решения разных промышленников будут предварительно координироваться при помощи рационального, централизованного планирования, ведь сами капиталистические фирмы, по словам ведущего экономиста коммунизма Карла Маркса, являются островками планирования в окружающем море анархии рынка. Таким образом, если отменить частную собственность, то экономикой можно управлять как единой фирмой, то есть более эффективно.

К сожалению, экономика централизованного планирования, основанная на государственном владении предприятиями, как оказалось, функционирует очень плохо. Коммунисты, возможно, справедливо утверждали, что неумеренная конкуренция может привести к простою в обществе. Однако полное подавление всякой конкуренции посредством тотального централизованного планирования и полной государственной собственности само по себе имеет огромные недостатки, убивая экономическую динамику. Отсутствие конкуренции и чрезмерное вертикальное регулирование порождали конформизм, разгул бюрократии и коррупцию.

Сейчас мало кто сомневается, что коммунизм как экономическая система провалился. Однако слишком смелым логическим шагом было бы перейти от этого к заключению о том, что государственные предприятия тоже неэффективны. Это мнение обрело популярность в ходе новаторской программы Маргарет Тэтчер по приватизации в Великобритании (начало 1980-х) и получило статус едва ли не символа веры во время «трансформации» экономических систем бывших коммунистических стран в 1990-е. Какое-то время казалось, что весь посткоммунистический мир зачарован мантрой «частное — хорошо, государственное — плохо», напоминающей античеловеческий лозунг «четыре ноги — хорошо, две — плохо» из «Скотного двора» Джорджа Оруэлла — великой сатиры на коммунизм. Приватизация государственных предприятий всегда была одним из краеугольных камней неолиберальной программы, которую злые самаритяне в последнюю четверть века заставляли выполнять большинство развивающихся стран.

Государственное предпринимательство на скамье подсудимых