Злые самаритяне. Миф о свободной торговле и секретная история капитализма

Именно таков интеллектуальный источник основной цели макроэкономической политики до 1970-х годов, которая заключалась в сокращении амплитуды колебаний уровня экономической деятельности, известных под названием экономических циклов. Однако после подъема неолиберализма и его «монетаристского» подхода в 1980-е годы цели макроэкономической политики радикально изменились. «Монетаристы» называются так, потому что считают, что цены поднимаются, если слишком много денег уходит на определенное количество товаров и услуг. Они также полагают, что стабильность цен (то есть низкая инфляция) — основа процветания, а следовательно, денежная дисциплина, которая требуется для этого, должна стать главной целью макроэкономической политики. Для развивающихся стран необходимость в денежной дисциплине еще сильнее подчеркивается злыми самаритянами. Они считают, что большинству недоступна самодисциплина и они «живут не по средствам», намекая, что развивающиеся страны печатают деньги и берут кредиты, не думая о завтрашнем дне. Доминго Кавальо (печально известный после финансового кризиса 2002 года), бывший министр финансов Аргентины, однажды назвал свою страну «бунтующим подростком», который не может контролировать свое поведение и должен просто «повзрослеть»^{240}. Таким образом, твердая направляющая рука МВФ, по мнению злых самаритян, необходима для обеспечения макроэкономической стабильности и роста. К сожалению, методы, предлагаемые этой организацией, вызывают практически прямо противоположный эффект.

«Грабитель, налетчик и наемный убийца»

Неолибералы считают инфляцию врагом общества номер один. Рональд Рейган однажды очень образно высказался о ней: «Инфляция опасна, как грабитель, страшна, как налетчик, и смертельна, как наемный убийца»^{241}. Они полагают, что чем ниже уровень инфляции, тем лучше. Идеальной была бы нулевая инфляция. В крайнем случае неолибералы готовы согласиться с уровнем инфляции ниже двузначных цифр. Стэнли Фишер, американский экономист, родившийся в Северной Родезии, с 1994 по 2001 год занимал пост ведущего экономиста МВФ и прямо рекомендовал стремиться к уровню инфляции в 1–3%^{242}. Но почему же инфляция считается такой вредоносной?

Для начала утверждается, что инфляция — это форма скрытого налога, которая незаконно отбирает у людей их честно нажитые доходы. Покойный Милтон Фридман, гуру монетаризма, говорил: «Инфляция — это единственный вид налога, который может быть введен без всякого закона»^{243}. Но незаконность «инфляционного налога» и «несправедливое распределение», получающееся в результате этого, — лишь начало проблем.

Неолибералы считают, что инфляция вредит экономическому росту^{244}. Большинство из них уверены, что чем ниже уровень инфляции, тем более высокими будут темпы экономического роста. Вот как они это объясняют: для роста необходимы инвестиции; инвесторы не любят неопределенности, поэтому экономика должна оставаться стабильной, для чего цены нужно держать плоскими; таким образом, низкая инфляция — необходимое условие для инвестиций и роста. Этот аргумент особенно близок тем латиноамериканским странам, которые хорошо помнят о чудовищной гиперинфляции 1980-х годов, которая сочеталась с коллапсом в экономическом развитии. Это в первую очередь Аргентина, Боливия, Бразилия, Никарагуа и Перу.

Неолибералы утверждают, что для достижения низкой инфляции необходимы две вещи: денежная дисциплина — центральный банк должен поддерживать выпуск денег на минимально необходимом уровне для сохранения реального роста в стране; финансовое благоразумие — правительство должно всегда жить по средствам (об этом подробнее чуть позже).

Чтобы добиться денежной дисциплины, центральный банк, контролирующий выпуск денег, должен заботиться исключительно о ценовой стабильности. Так, например, в Новой Зеландии настолько прониклись этим аргументом, что индексировали зарплату управляющего центральным банком страны обратно пропорционально уровню инфляции, так что у него появилась и непосредственная личная заинтересованность в снижении ее уровня. Если же просить центробанк учитывать и другие факторы, например рост или занятость населения, то политическое давление на него, по мнению сторонников этой концепции, станет невыносимым. Стэнли Фишер утверждает: «Центральный банк, который преследует несколько целей общего характера, может начать выбирать между ними и в результате наверняка подвергнется политическому давлению, переходя от одной цели к другой, — все зависит от электорального цикла»^{245}. Лучший способ не допустить этого — «защитить» центральный банк от политиков (которые плохо разбираются в экономике, а главное — их горизонты краткосрочны), сделав его «политически независимым». Ортодоксальная вера в благотворность независимости центрального банка настолько сильна, что МВФ часто включает ее в условия ссуд, как это произошло, например, в соглашении с Кореей после валютного кризиса, случившегося в 1997 году.