Злые вихри

-- Да, вѣдь, онъ же самъ... онъ самъ писалъ, объявлялъ, что всѣ люди должны жить парами, что, если женщина хочетъ исполнить свое прямое, высокое назначеніе, если она хочетъ, чтобъ ее уважали -- она должна быть женой и матерью! Вотъ что онъ говорилъ, вотъ что онъ писалъ... это его ученіе!.. Господи! какъ же это... что-жъ это теперь такое?! И, вѣдь, вы сами, вы были согласны!

-- Да, я была согласна, мнѣ казалось, что женщина должна быть женой и матерью,-- сказала Нина: -- но, вѣдь, я тогда еще не знала многаго... того, что вы мнѣ открыли....

-- Но, вѣдь, онъ-то, онъ, вѣдь, хорошо зналъ все, чего вы не знали,-- даже злобно крикнула Ольга.-- Вѣдь, онъ самъ всю свою жизнь женатъ, у него куча дѣтей... онъ старикъ, и вотъ недавно у него родился ребенокъ! Онъ-то, вѣдь, зналъ и не считалъ мерзостью и пакостью! Гдѣ же правда? Какъ найти ее, когда мы всѣ вѣримъ каждому его слову, а онъ сегодня говоритъ одно, а завтра совсѣмъ другое, противоположное... Какой же это учитель!..

Нина, въ волненіи ходившая по комнатѣ, остановилась и съ печальною улыбкой сказала:

-- Милая Ольга, какъ вы скоро отказались отъ вашего великаго учителя!.. Вотъ мнѣ теперь приходится защищать его передъ вами. Мнѣ кажется... что виноваты прежде всего мы всѣ. Только Богъ безъ грѣха и безъ ошибки, только Христа Спасителя можно называть великимъ учителемъ, потомъ что каждое Его слово -- истина, и Онъ не могъ ошибаться... Вольно же вамъ такъ увлекаться!.. Вотъ теперь вы и видите, что вашъ учитель сегодня говоритъ одно, а завтра можетъ сказать другое. Что же это значитъ? Это значитъ, что онъ вовсе не учитель, а самъ -- ученикъ. Онъ ищетъ, гдѣ правда; ему кажется, что онъ нашелъ ее -- и онъ увлекается и громко всѣмъ говоритъ: я нашелъ правду, вотъ она! А потомъ онъ видитъ, что это вовсе не правда, а что правда совсѣмъ другое. И онъ опять громко всѣмъ говоритъ: нѣтъ, вотъ она -- правда, смотрите!

Ольга продолжала волноваться.

-- Какъ же это? Развѣ это возможно, развѣ это возможно!-- повторяла она, глядя на Нину своими изумленными глазами.-- Какъ можетъ онъ говорить такъ утвердительно, такъ проповѣдывать -- и противорѣчить себѣ! Вѣдь, онъ знаетъ, что многіе примутъ каждое его слово, какъ законъ, и станутъ поступать по этому слову, а если онъ потомъ скажетъ совсѣмъ иное -- такъ, вѣдь, этимъ ему легко погубить, совсѣмъ погубить тѣхъ, кто послушался того, что онъ сказалъ раньше!

-- Значитъ, онъ не думаетъ объ этомъ,-- замѣтила Нина: -- онъ просто дѣлаетъ свое дѣло, ищетъ правду и говоритъ обо всемъ томъ, что находитъ. Другой бы помолчалъ, а онъ молчать не можетъ... онъ ужъ очень вѣритъ себѣ... И, вѣдь, вотъ теперь онъ сказалъ такую правду!

-- Почему же это правда? Почему же правда -- это, а не то, что онъ говорилъ прежде?-- воскликнула Ольга.

-- Потому что я чувствую, что это такъ,-- отвѣтила маленькая княжна, сдвигая брови и строго глядя на Ольгу: -- потому что это ужасная гадость, губящая человѣка, и отъ нея надо бѣжать!

Ольга вспыхнула и проговорила:

-- Вы еще совсѣмъ ребенокъ, вы ничего не понимаете въ жизни, еще не можете судить объ этомъ.

-- Да это не я такъ сужу, такъ судитъ онъ, вашъ великій учитель, а я только съ нимъ согласна,-- усмѣхнулась Нина.

Ольга ничего ей не отвѣтила, подошла къ окну и долго, долго стояла неподвижно, забывшись, полная самыми тревожными, тоскливыми мыслями.

"Зачѣмъ же онъ раньше не досталъ "Крейцерову сонату"?-- думалось ей:-- вѣдь, можно было достать раньше, а онъ все откладывалъ...

Какія ужасныя слова онъ сказалъ: къ гадкому и преступному прошлому отнынѣ не должно быть возврата!.. Что-жъ это значитъ?!."

Какъ ни гнала она отъ себя ужасную мысль, но не могла отогнать.

Изъ этихъ словъ, изъ поведенія Вейса и изъ "Крейцеровой сонаты" она ясно видѣла, что именно это значитъ.

Великій учитель сказалъ, что люди должны жить "парами" -- и они рѣшили сдѣлаться парой. Они разсудили на основаніи словъ своего учителя, что ужъ одно это рѣшеніе равносильно совершившемуся браку и что потомъ, если для чего-нибудь это понадобится, всегда будетъ время устроить "церковный обрядъ". Пока же -- это излишне, разъ существуетъ фактъ истиннаго брака, т. е образовалась пара.

И они были очень счастливы, особенно Ольга, мечтавшая о великомъ призваніи женщины и желавшая, какъ можно скорѣе, его исполнить.

Медовый мѣсяцъ ихъ свободной любви, какъ имъ казалось, благословляемой высочайшимъ авторитетомъ учителя, имущаго власть разрѣшать и вязать, вовсе не былъ для нихъ "мерзостью", по словамъ Позднышева. Они не испытывали ни "стыда", ни гадливости", ни "неловкости", ни "жалости", и имъ ничуть не было "до невозможности скучно".

Вейсъ, со своимъ длиннымъ носомъ, и Ольга, со своими наивными, изумленными глазами, были все же молоды и здоровы. Они исполняла законъ матерьяльной природы,-- разъ имъ великій учитель не только разрѣшалъ, но рекомендовалъ образовать "пару",-- со всѣмъ блаженствомъ и наслажденіемъ, вложенными природой въ исполненіе этого величайшаго ея закона.