Злые земли

Вот это оно и есть. Несостоятельность. Ничтожный мелкий человечишко. Он не годился для этих мест, куда приехал, не годился для женщины, жизнь которой оказалась связанной с его жизнью; его не хватало даже на то, чтобы полностью забыть о ней - несмотря на решимость, владевшую им сегодня, несколько часов назад, Круг замыкается. Он вернется в то место, откуда начал, вновь попадет в старую жизненную колею и зароется в библиотеку, некогда принадлежавшую его отцу. И каждый день его будет тщетным и пустым, потому что он всегда будет сознавать свою несостоятельность.

Он думал об этом, не ощущая жалости к себе. Это была трезвая оценка - так он судил бы читая напечатанную где-нибудь историю человека, давно умершего.

Он поднял взгляд и увидел всадников, едущих вдоль реки ему навстречу. Трое их было. Все еще глубоко погруженный в свои мысли, он отметил появление этих людей лишь глазами, но потом понял, что один из них - Фрум, а остальные двое Грейди Джоунз и Чарли Фуллер. Господи, да что могло бы привести их сюда? Фрум сегодня собирался в бедленды во главе всех своих сил, а этот тихий речной берег раскинулся довольно далеко от бедлендов. Он натянул поводья и остановился в ожидании. Когда всадники были уже в десятке футов от него, Фрум тоже остановил коня, а за ним и те двое. Грейди Джоунз глядел так жестко, что Латчер опустил глаза.

Фрум сказал:

- Ну, так что, Клем?..

Лицо у него было каменное, у Фрума. Латчеру стало неприятно. Чтобы скрыть замешательство, он сказ

- Не ожидал встретить вас в этих местах.

- И куда это ты собрался, Клем?

- В Крэгги-Пойнт. Я уезжаю из Монтаны.

- Сбегаешь, значит? - сказал Фрум.

Латчер ответил без тени обиды:

- Я думаю, это мое дело.

- И мое тоже, - сказал Фрум. - Мы сегодня провели облаву. Уничтожили всех, до последнего. Я не стану ходить вокруг да около, скажу прямо: у тебя, Клем, тоже бывала на столе чужая говядина.

- Это клевета, - сказал Латчер.

Чанли Фуллер был явно ошарашен.

- Так это мы за этим сюда поехали? Не верю я такому!

Фрум продолжал:

- Тебя, Клем, видели, когда ты топил в Миссури коровью шкуру, камнями ее пригрузил. Я мог бы найти в реке эту шкуру, но ты, небось, сперва срезал с нее тавро "Длинной Девятки". Ты знаешь, что это означает...

Латчер потряс головой. Ему казалось, что он попал в кошмарный сон.

- Говорю вам, это клевета!

- Грейди видел, как ты топил эту шкуру, - сказал Фрум, - так что извини, Клем.

Джоунз положил руку на моток веревки, висящей у него на седле.

- Мы что, целый день жевать это будем? - спросил он. - Там, чуть назад проехать, есть деревья...

Латчер чувствовал, как что-то подступает к горлу - как будто смех, но постепенно он переходил в удушье. Он спрыгнул с седла, подошел к Фруму и глянул на него. Он искал в лице Фрума хотя бы след жалости. Покачал головой:

- Вы делаете страшную ошибку.

- Никакой ошибки. Я знаю, что я делаю.

И тут первая искра понимания мелькнула перед Латчером.

- Да... все же вы слишком часто въезжали в свои бедленды.

Фрум был озадачен.

- Мы не были в бедлендах. Мы нашли банду Айвза в Крэгги-Пойнте.

- Вам не понять, - сказал Латчер.

Вмешался Джоунз:

- Садись обратно на лошадь, Латчер. Хватит с нас болтовни!

На мгновение Латчер потерял дар речи, но в мозгу у него колотилась мысль, окрашенная иронией: "Не могут они меня убить. Нельзя убить мертвого человека". Но инстинкт тоже жил в нем, тот инстинкт, который заставляет котенка, когда его топят, царапать мешок. Этот инстинкт возбудил в нем гнев. А гнев вызвал полное и жуткое понимание. Фрум желает его смерти. А у него было лишь одно, чего когда-либо мог пожелать другой человек... теперь истина была очевидной.

- Так значит, все же, это был не Айвз, - сказал он. - Это был ты...

И тогда он бросился на Фрума. Он схватил его руками за полы сюртука, пытаясь стащить с лошади. В нем не осталось никакой мысли, никакого желания, кроме желания убить, и вкус гнева доставлял ему радость. Никогда прежде он не давал полную волю гневу, но теперь он познал его силу. Гнев - вот тот инструмент, который делает человека полноценным в этом мире клыков и когтей. Теперь и он мог бы воздвигнуть памятник гневу; теперь он сам был боевым барабаном грома. Он нашел себя.

Как будто сквозь дымку увидел он испуганный взгляд Фрума и ошеломленное лицо Чарли Фуллера. Он услышал грязное ругательство, вырвавшееся у Грейди Джоунза, увидел, как у того в руке появился револьвер, опустился вниз и изверг пламя. Что-то жёстко ударило его в грудь, и у него осталась лишь одна мысль. Он хотел утащить с собой Фрума. Он пытался крепко держать Фрума, пока падал, падал, падал... А потом пришла тьма...