Змеелов в СССР

Как гласит народная мудрость: «Сколько невесту ни выбирай, все качества в одной женщине не найти». Так что есть еще женщины. В русских селеньях. К тому же, в прошлой жизни мне нравились блондинки. А в этой, как только я увидел в зеркале свою чернявую галченочью рожу, мои былые симпатии обострились до крайности. Мы всегда стремимся к тому, чего не имеем, да и противоположности притягиваются, так что сейчас я видел своей невестой только принцессу с золотыми волосами.

Но все это было пока делом далекого будущего. Во-первых, я еще рассчитывал «проснуться». А во-вторых, иметь красивую невесту все же лучше, чем не иметь никакой. Так что я решил быть предельно вежливым. К тому же, самочувствие заставляло меня все текущие дела откладывать на потом…

Добавлю, что по нынешним временам Сима была явно девушка из обеспеченной семьи, что было немаловажно. Что-то там у ее родителей имелось типа артели «Одесские бублики» или «Московские баранки». С тесными связями в киевском горкоме партии.

И конечно же, не каждому смертному в эпоху господства коммуналок было дано иметь собственный особнячок с двором, садом, огородом, погребом и прочими надворными постройками, находящийся хотя и не в Москве, но все же в городе крупном и культурном, ставшем университетским еще задолго до революции.

Замечу, что якобы, даже какая-то ветвь Мехельсонов, эмигрировавшая в 1920 году, ныне очень преуспевает в одной южноамериканской республике. И теперь находятся на короткой ноге с самим лордом Чемберленом. Хотя и беспартийные…

Более того, в самой семье киевских Мехельсонов имелась носительница родовых преданий — двоюродная бабка по материнской линии. Лишившись вследствие старческого склероза мозга всякой способности соображать, она все же никогда не упускала случая спросить дочь при появлении даже старых знакомых:

— А дворяне ли они?

При отрицательном ответе старушка презрительно отворачивалась.

Непростая эта семейка. Что при старом режиме, что при нынешнем.

К примеру, на юной студентке биофака сегодня был красивый темно-зеленый жакет с воротничком из меха норки, короткая коричневая юбка и туфли на высоких каблуках. Все на ней было ладно, все подчеркивало ее природную красоту, изящество, стройность и легкость. На фоне простецких комсомолок в рабочих робах и с красными косынками Сима смотрелась настоящей герцогиней. Так что наш будущий брак считался мезальянсом. В определенных кругах…

Брак по любви он такой. Не всем родственникам нравится. Тем более, что тут прослеживается снова классическое клише из романов: «мнимый молодой гений на хлебах у женщины».

— Ну, что в конце апреля едем вместе на Кавказ, ловить бабочек? — защебетала девушка, обдав меня волной дорогих духов.

Аромат был тонкий, благородный и немного грустный.

Внутренний голос тут же поведал мне, что Сима любила постоянство, которое проявлялось даже в выборе ее духов.

Кажется, я понял, отчего Устинов так полюбил бабочек! Он просто таскался прицепом за этой девушкой. А тут я уже успел поднасрать.

Но поскольку у меня сегодня была только одна стратегия — все откладывать на потом, то я вежливо отвечал:

— Да скорей всего, если ничего не изменится в последнюю минуту.

После чего сослался на легкое недомогание и поспешил откланяться.

— Чао дорогая! Завтра увидимся.

И я решительно вышел из университета.

Глава 3

Так как утром я не позавтракал и поэтому уже испытывал сильное чувство голода, да и чтобы не возиться с готовкой, по пути я купил у уличной торговки-бабуси пару пирожков. С капустой, за три копейки штука. Так я хоть на кошатину а-ля Помпадур не нарвусь.

Как позже узнал, поступил я правильно. Ассортимент в продуктовых магазинах сейчас на любителя. Работники прилавков, они же пролетарии умственного труда, обычно предлагали своим постоянным клиентам сливовое варенье из бочек, заменяющее сейчас дорогой сахар, вонючий керосин-петроль, древесный уголь, ржавую селедку из кадок, сыр-брызу зеленоватого цвета из больших стеклянных банок с мутной водой, желтые, похожие на веники, соцветия старого укропа и халву в глыбах, подозрительно похожую на оконную замазку.

Почти все это богатство продавалось по талонам. Ах да! Еще можно там купить «липовый мед». Правда, неизвестно «настоящий» он или «липовый».

Один пирожок я тут же слопал на ходу, второй взял с собой. Приехав в общагу, я взял свою кружку и отправился на кухню. Всеми этими странными керогазами и примусами, предшественниками газовых и электрических плит, я пользоваться, конечно, не умел, но «упал другим студентам на хвост» и они щедро налили мне кипятка из чайника. Это был просто отличный кипяток. Им можно было сварить себе глотку и все внутренности.

И даже со мной по-братски поделились какой-то заваркой. Сахар я уже спросить постеснялся, чтобы не выглядеть сущим хамом. За такое сейчас можно и в морду получить.

К тому же, мне без разницы. И я сточил второй пирожок с чаем. Разглядывая лозунг на общей кухне: «Ведро помойное не уберешь — в спину революции ты нож воткнешь!»