Змеесос

Миша обернулся и увидел трех ефрейторов, бегущих к нему с арбалетами наперевес. Миша не хотел сидеть в скучной камере и молиться о легком приговоре, поэтому он тут же побежал вперед, стараясь отстать от этих ефрейторов и продолжить свое дело. Он был молод и был готов жить дальше. Он бежал и сознавал различие добра и зла. Улицы были пусты и изумительно угрюмы. И стрела просвистела над его головой, чуть-чуть не задев ее.

— Ах вы, гниды! — крикнул Миша Оно, поворачиваясь кругом и сразу же стреляя. Стрела попала в целящегося ефрейтора, убив его. Двое других стали заряжать арбалеты.

Миша побежал дальше, тяжело дыша. Он бежал мимо подъездов с жителями, мимо скамеек и играющих детей, и все смотрели на него улыбаясь и были абсолютно разными, как и должно быть.

— Вам надо вернуться, — кричал им Миша и бежал дальше, желая убийств и подлинных поступков. — Вы должны прийти к нам!

Ефрейторы стреляли, но не попадали ни в голову, ни в спину, и улица была бесконечна, как настоящий путь. Миша бежал, перепрыгивая через асфальтовые разломы, через лежащие под ногами ветки, и листья, и мелкие камни, и увертывался от летящих стрел, как животное в загоне или рыба, не желающая попасть на острогу, занесенную над чистым ручьем. Наконец он увидел какую-то траншею справа и спрыгнул в нее, замерев, словно охотник или солдат; и, увидев приближающихся ефрейторов, тут же выпустил две точные стрелы.

Они пали, сраженные наповал, и залили кровью эту длинную улицу, по которой проходила вся погоня.

— Ура! — сказал Миша Оно сам себе. — Вот так вот. Я уничтожу весь мир! Мне не страшны ефрейторы и люди, мне наплевать на правила и «пупочки»; у меня есть своя цель, и пусть она ведет меня!

Он встал, осмотрелся и пошел дальше, сжимая свой арбалет. Все продолжалось, Опанас Петрович сидел в своей квартире и хотел стать собой. Где-то у стены Оно остановился, увидев восемь человек, и сказал им, взойдя на пригорок:

— Эй, вы! Что вы тут делаете, почему вы существуете, кто вы, зачем вы?

— Меня зовут Андрей Узюк, — сказал один из них.

— А меня — Сергей Шульман.

— Антон Нечипайло.

— Афанасий Чай.

— Семен Вельш.

— Анна Дай.

— Аркадий Верия.

— Иоганн Шатров.

— Это все бред! — воскликнул Миша Оно. рассмеявшись. — Слушайте меня! Я — один из богов, и меня зовут Лао. Это мы все придумали, а теперь пора прекращать весь этот мир. Я должен убить вас и вернуть к высшему.

— Мы не хотим, — сказал Шульман, почесав свою отрубленную по локоть руку. — Очень глупо уничтожать рай.

— Но я должен спасти вас! — сказал Оно. — Спасение — все, существование — ничто!

— Мы хотим ничто, — надменно заявил Чай.

— Ничто значит что-то. — продолжал Оно. — Мне же нужно все. Сколько можно заниматься этим маразмом?! Неужели не надоело?

— Отвечай! — приказал Верия.

Миша задумался и посмотрел вверх. Вверху ничего не было, или что-то было. Какая-то наглая птица летела по небу и произносила отвратительный звук. Деревья стояли, как всегда, и в домах были подъезды.

— Я не знаю, — ответил Миша Оно, опустив арбалет.

— Вот так вот! — победоносно воскликнул Верия, — Откуда тебе знать, если ты не помнишь! Ничего у тебя не выйдет. Истинный бог — Иисус Кибальчиш, и он не имеет к нам отношения. Высшее есть в нас, и истина здесь. Мы ничем не можем тебе помочь.

— Но я убью вас! — крикнул Миша, вскидывая арбалет.

— Мы не есть мир, — ответил Верия, поднимая руки. — Ничего не произойдет. У нас есть наши звездочки на висках и наши имена. Ты не в силах ничего уничтожить.

— Неправда! — закричал Миша, выстреливая. — Я покажу вам!

Стрела вонзилась в сердце Верия, и он пал, даже не вскрикнув.

— Ну и что! — гордо сказала Анна Дай, выйдя вперед. — Я знаю, кто он теперь. Его зовут Леопольд Эльясович Узюк, и он не в вашей власти.

— Это чепуха! — насмешливо заявил Миша Оно. — Аркадий Верия умер! Навсегда! Он умер и спасся! И ты сейчас умрешь!

— Нет, — произнесла Анна, умирая от стрелы, пронзившей ее левую грудь.

— Да!!! — заорал Миша, убивая постепенно всех остальных и со злостью наблюдая, как они безучастно падают на асфальт, совершенно не скорбя о собственной гибели и о сладком прошлом. — Я должен уничтожить это все, и вас, и я должен быть.

Он осмотрел очередную свалку трупов, произведенную им, мрачно засмеялся и пошел дальше. «Как же мне взорвать мироздание, — думал он, пересчитывая оставшиеся стрелы. — Нужно совершить что-то кардинальное, главное; что-нибудь по-настоящему ужасное, что истребило бы эту реальность и ее обитателей, вернув их к высшему бытию; а потом можно придумать что-нибудь еще, или ничего не придумывать. Наверное, необходимо попробовать последний способ, существующий здесь; необходимо попасть в Центр!»

Подумав это, он обрадовался и подпрыгнул четыре раза.

— Вперед! — сказал он сам себе. — Я иду в Центр, я читал руководство для попадания в Центр, я знаю, как попадать в Центр; я приду туда и сделаю свое ужасное светлое дело, и все прекратится тогда!

Рядом с городом сиял Центр, рождая в душах загадочное сомнение. Там шло распределение персоналий, и судьбы возникали, победив смерть и ничто.