Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его (СИ)

— Думаю, к пиру. Молодец, брат. Таких дел от тебя и ждали.

— Каких?

— Уничтожить следы Четвертака. И с каменными заборами ты хорошо придумал. Война, она каждому своя. Кому враг — беда, а кому и бунт черни — бой смертный.

— Понимаешь. Нет, брат. Второго изгнания я не допущу. Как вспомню, что эти самые люди гнали нас с матерью по Восточной, кидали объедками «в дорожку», да желали путь скатертью, прямо сейчас всех перебил бы, передушил своими руками.

— Отвертись, князь, тебя лицо выдаёт.

— Слёзы, боярин, не говорят, от радости они или от обиды.

— Отвернись-отвернись. Ты смотришь на них как коршун на мышей.

Мечислав поспешно отвернулся, хорошо, никто не заметил, все заняты делом. Твердимир, глядя на разогревшуюся толпу, бросил через плечо:

— Бояре будут недовольны.

— Собери их, поговори, посмотри, кто не предаст нас… сразу. Объясни — каменные стены — от бунта. Остальные пусть будут недовольны. Плевать.

— А ворота?

— Кому нравится, пусть свои фамильные оставит. Если они крепкие.

— А раскрывать днём зачем?

— А ты забыл, как Четвертак нас из терема достал? Дворня створки закрыть не смогла. Вот пусть теперь каждое утро раскрывают и вечером закрывают, чтоб мне спокойнее было — ворота в порядке, не подведут.

Мечислав сделал шаг к двери и резким движением пнул из всех сил. Послышался глухой стук и звук падающего тела.

— Вот так, братец, — сказал князь и, обернувшись, поманил рукой. — Давай посмотрим, кто нас тут подслушивает.

Тело мешало открыть дверь, но ещё не до конца протиснувшись, князь понял — девка из челяди. Совсем соплюха, впрочем, начинает входить в пору. Лежит без сознания, на лбу набухает шишка, нос разбит.

Твердимир протиснулся следом, наклонился, приподнял правое веко, посмотрел на белок закатившегося глаза.

— Ну, ты брат, даёшь! Хорошо — не убил. А то бы ничего не узнали.

Мечислав взял девушку, лёгкую как пёрышко, на руки. Её кисть — тёплая и нежная — легла на его плечо. Отнёс в просторную горницу, положил на лавку.

— Принеси воды.

Брат отлучился, девица, ещё без сознания, тихо застонала. На секунду открыла глаза, посмотрела на князя, счастливо улыбнулась и тихо-тихо, еле слышно, что-то прошептала.

— Чего? — не понял Мечислав.

— Мечислав…

— Я-то? Да, Мечислав. А ты — подслушивала?

— Ждала, — и закрыла глаза.

— Чего?

Пришёл Твердимир с лоханью воды, князь погрузил руку, побрызгал на лицо девушки. Она снова очнулась, посмотрела на него. Теперь тревожно, словно хотела сказать что-то важное.

— Чего ты ждала?

— Тебя.

— Что она говорит?

— Говорит, ждала.

— Ждала… ну вот и дождалась. Надо узнать, зачем ждала, может какая опасность?

Блиц

На десять лет мамка-ключница отпустила Ульку к отцу.

— Беги, доченька, беги. Ты уже совсем взрослая, шутка ли — десять лет. Скоро невестой станешь. Беги, покажись папке, соскучилась, небось. Да и он целыми днями на своей кузне, некогда и повидаться. Беги, доченька.

И подарила новое платишко, льняное, выбеленное, с вышивкой по вороту. Вышивка простенькая, но ведь — вышивка, не репейник!

На радостях побежала в деревню при Кряжиче, мигом нашла свой двор, запрыгнула на папку, он покружил её как всегда и… всё. Раньше что-то дарил, маленькое и милое. У неё в каморочке даже шкатулочка берестяная есть, куда, то камешек красивый в оправке спрячет, то расплющенный гвоздик, змейкой скрученный. Семь лет, семь подарков, а сейчас… даже фартук не снял, иди, дескать, погуляй, я скоро, ладно?

Ну, ладно. Пошла, погуляла. А потом так скучно стало: за столько лет привыкла что-то делать. Зашла в дом, мимолётно прибралась, заготовила яблошник в чугунке, поставила в печь томиться, благо, ключница научила. Папка придёт — пальчики оближет. Со всем справилась, а день только к полудню подошёл.

Вышла во двор. С кузни слышно молоточки, из трубы дым — папка всё занят. Ну и ладно, лето только началось, ещё земляника не отошла. Задумчиво направилась с лукошком к опушке на поляну.

Пока собирала, всё думала: что такое с отцом — раньше никогда не пропускал обряда защиты: всем известно — человек на день своего рождения слаб перед духами и должен провести его с самыми близкими людьми. Или один. Или папка решил, что в этот раз ей лучше одной?

Хотела пособирать ещё, но спугнул странный дядька, идущий по дороге со стороны Змеевой Башни. Змей, что ли? Испугалась, было, но сама на себя рассмеялась — все знают, что Змея не существует. В лесах и на дорогах сейчас безопасно, не то, что раньше, как старшие говорят, но на всякий случай с незнакомцами говорить не велят. Мало ли что. Ещё сглазит. Побежала к дому как можно беспечнее, вприпрыжку, мол, это она сама так решила, а никакой не дядька.