Змей

Оружия, пока в понимании человека не было, но что-то заслуживающее внимание было, а что, возможно это когда-нибудь и будет оружием. На согнутых передних лапах, чёрные коготки Тигры заканчивались, почти не различимыми, тонкими, прозрачными продолжениями не больше пяти миллиметров, он попробовал потрогать, не понятное образование тут же дымкой развоплотилось, исчезло. Оружейник отдернул руку и засмеялся, почти как дети в цирке, наивно и искреннее, большой ни большой, а фокусы все любят. Что его дернуло, не ясно, в последнее время интуиция и подсознание все больше и больше вмешивались в жизнь, Оружейник подхватил из мусора рядом кусок проволоки, за которую еще держались несколько крошечных фрагментов бетона.

— Уничтожь!

Дальше, как в сказке: Тигра хвостиком махнула, и проволока распалась. Правда, в нашем случае Тигра махнула лапкой. Какое-то время он очаровано рассматривал срез, он был идеальным — будто лазером срезано. Оружейник приподнялся, провел ладонью по наклонной, там, где давеча путешествовали Крыски, на ощупь определил цепочки узких врезов, — «ага, теперь понятно как они передвигались по вертикали».

— Слушай мою команду по боевой группе, — обратился Оружейник к Тигре. — Мелкого Юнгу беречь, как зеницу ока, холить, лелеять, усиленно кормить, по всей строгости военного времени воспитывать и обучать. Матрос Тигра, как кормящая солдатка переводится на двойное довольствие. Тигре не разрешается вступать в боевые действия до отдельного приказа по боевой группе. Так же матросу Тигре, за усердие к службе, присваивается очередное воинское звание «старший матрос».

Тигра пискнув, будто поняла, встала столбиком. Оружейник улыбнулся, мелкий спал рядом на теплом одеяле, свернувшись калачиком, напоминая темный уголек, ровно пылающий черным огнем, оторваться от созерцания этакой невиданной красоты не было никаких сил, сидел бы и смотрел, смотрел, хорошо.

Делом нужно было заниматься, одернул себя Оружейник. Дозарядил боезапас в автоматах, жестко промассировал ноги, через боль сделал несколько упражнений.

Пока Тигра кормила мелкого в соответствии с приказом, оружейник рассматривал путь, который нужно проделать. Пролезть на лестницу между несущей стеной и самой лестницей, очень уж узко можно застрять, с его-то ногами, это пока не его путь. Получается, рассматриваем только левую сторону. Упавшая плита, видимо верхнее перекрытие крыши-пристройки смяла перила, выдавив их наружу, придавив, всей массой и только на пяти метрах появляется просвет, в который можно протиснуться. Оружейник не сомневался: эти сваренные на совесть перила частью отломаны, частью лишь погнуты, должны его выдержать, по ним на руках он поднимется на нужную высоту, а там уж перевалится как-нибудь, будем надеяться, что все пройдет штатно, иного пути нет.

Открыл банку тушенки, приказал Тигре насыщаться, взяв в зубы плетенку, полез вверх. Сложности не было — это почти не отличалось от прохождения крокодила на любой полосе препятствий, уже на самом верху на нужной высоте пришлось, конечно, посопеть, немного переваливаясь, наконец и это получилось. Отлежавшись немного, он полез наверх, вся лестница была посечена котятами лап тварей, характерные следы при быстром передвижении. — «Сколько же их здесь было?»

Пугающей тишиной, и болью режущего света двух ламп накаливания встретил его второй этаж. Дурак, нечего смотреть на яркий свет. Освещение досталось лишь стрелковой галерее, а лестничная площадка и лестница как наверх, так и на крышу здания находилась под властью мрака. Хотя теперь даже полное отсутствие света больше не могло доставить ему дискомфорт. Он увидел и широкую двухстворчатую, настежь распахнутую железную дверь — выход на крышу, и даже кусочек звездного неба, озадачившего сразу, раньше таких звезд он ни когда не видел, таких ярких, больших, куда уж там Сириусу. Да и температура тут где-то градусов двадцать и это при настежь открытых ставнях на крышу, где январь и если даже небывалая оттепель, все равно не клеится. Загадки, загадки только множатся, а ответов пока нет, совсем нет.

Опасности он не чувствовал, да и горького запаха живых тварей он не ощущал. Тигра, и вовсе вела себя спокойно, занимаясь Юнгой. Оружейник осматриваясь, снял рюкзак и привалил его к стене, решив обследовать вначале галерею, а потом уже отдаться обзору ландшафта. Оружейник не любил за своей спиной оставлять непонятки, а здесь их было в достатке, да хотя бы наличие света.

— Что ж двинули.

Пугали, давили различия, совсем недавно, здесь звучали живые голоса, смех, играла ненавязчивая музыка, полно молодых красивых людей, теперь же в этом месте, как в большом склепе, одни лишь признаки смерти и могильная тишина.