Змей и жемчужина

— Новобрачная, новобрачная, — прошептал кто-то у меня над головой. — Я вижу её лошадь!

— Всё-таки это свадебная процессия, я так и знала, — наклонившись ко мне, радостно сказала Анна.

— Какая жалость. А я так надеялся увидеть танцующего кардинала.

— Я не могу понять и половины из того, что ты там говоришь. — Анна заправила за ухо выбившуюся из-под головного убора прядь потных волос. — Как ты думаешь, она пригожая? Я имею в виду новобрачную.

— Ха, это всего лишь молодая жена какого-то богатого юнца, — сказал, опережая меня, мужчина, возвышавшийся у меня за спиной. — Ставлю пять скудо, что она некрасивая и что лицо у неё изрыто оспой.

Я пробрался мимо Анны в передний ряд зевак, откуда мне будет хорошо видно продвижение новобрачной от дома отца в дом мужа. Богатые новобрачные обычно бросают в толпу монеты, если они не слишком робки, а я человек негордый и с удовольствием подберу с земли монету-другую. А поскольку я находился в непосредственной близости от мостовой, мне достанется львиная доля этих монеток — львиная доля для Леонелло, то есть маленького льва.

Облачённые в ливреи слуги рысью бежали мимо стоящих вдоль улицы толп, отталкивая собравшихся поглазеть в стороны, меж тем как свадебная процессия развёртывалась во всей красе. Впереди шёл отряд пажей, несущих сундуки с пожитками новобрачной — толпа оценивающе загудела при виде самого большого расписного сундука с приданым — большого, словно гроб, позолоченного и расписанного ликами святых. Да, эта новобрачная была богата. Ухмыляющиеся мальчишки бросали на мостовую цветы, музыканты не совсем в такт играли на лютнях...

— Вот она! — выдохнула Анна. — Пресвятая Дева, ты только посмотри на неё!

На украшенной венками из роз и лилий белой кобыле, спокойно шагающей, цокая подковами, ехала прекраснейшая из женщин.

— Матерь Божья! — Стоявший за мною мужчина присвистнул. — Ты потерял свои пять скудо! — сказал он, обращаясь к тому, кто поспорил, что новобрачная некрасива.

Как говорится, кошка может смотреть на короля — так же и карлик может смотреть на красивую женщину... Большинству мужчин пришлось бы отвернуться или ретироваться, если бы они вздумали, не скрываясь, глазеть на красавицу, — на них с угрозою посмотрел бы муж, или брат положил бы руку на рукоять кинжала, или сама красавица холодно взглянула бы на дерзкого, посмевшего пялиться на её красоту. Пристальный взгляд мужчины означает похоть — а порядочные римские женщины должны быть ограждены от похотливых желаний. Однако у карликов не бывает желаний, во всяком случае, тогда, когда речь идёт о красивых женщинах, поэтому никто не обращает внимания, если на порядочную красивую женщину таращится какой-то карлик. К тому же обыкновенно красивая женщина так задирает нос, что и не посмотрит вниз и просто не взглянет на меня. Я видел, как мужчины на противоположной стороне улицы снимают в знак приветствия шапки и преувеличенно кланяются, надеясь, что новобрачная их заметит, а я только скрестил на груди свои короткие руки и преспокойно взирал на неё.

Dio[12], как же она была прекрасна! Лет семнадцати-восемнадцати, затянутая в платье розового шёлка с юбкой, свисающей по бокам лошади такими многочисленными складками, что я насчитал, по меньшей мере, пять нарушений законов против роскоши. Груди, точно белые персики, лебединая шея, личико, порозовевшее от счастья, — и волосы. Изумительные волосы, блестящие золотом в солнечных лучах, перевитые нитями жемчуга и украшенные кремовыми розами.

Большинство новобрачных в свадебных процессиях выглядят робкими или взволнованными или погруженными в себя. Эта же заливалась звонким радостным смехом и посылала в толпу воздушные поцелуи, проезжая мимо в своём бархатном седле с нескрываемым удовольствием. Ей явно не хотелось скромно опускать очи долу, как подобает девушке из хорошей семьи. Так приятно, что вместо того, чтобы глядеть в землю, она радостно и жадно впитывала всё то, что происходило вокруг. Быть может, именно поэтому взгляд её тёмных глаз скользнул вниз и упёрся в меня, пристально смотрящего на неё, не кланяясь и не снимая шляпы.

Она весело улыбнулась мне — других слов не подберёшь — улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй, как будто я был высоким красавцем, а затем белая кобыла унесла её прочь, окутанную волнами розового шёлка и благоуханием розовой воды. Интересно, сколько за неё заплатил её новоиспечённый супруг? Надо думать, он решит, что она того стоит.

— Если б я так выглядела, мне бы не пришлось торчать в таверне, наливая гулякам вино, — уныло сказала Анна. — Я была бы вся в шелках, и кардиналы наливали бы напитки мне самой.

— Я слыхал, что это мадонна Джулия Фарнезе, — сказал кто-то. Мужчина, проигравший пять скудо, свистнул вслед пробежавшим мимо последним лакеям в ливреях, и зеваки начали расходиться, дабы вернуться к своим обычным делам — покупкам, воровству и сплетням.

— Она предназначена кому-то из Орсини. С приданым в три тысячи флоринов!

— А я слышал, что пять тысяч, — возразил кто-то из толпы. — И деньги на него дали сами Орсини.