Змей книги бытия

С другой стороны, хотя они делают вид, что уважительно склоняются перед гражданской и религиозной властями, им приписывают замыслы, честолюбивость которых граничите безумием. Наследники — по крайней мере, так они о себе говорят — иоаннитской традиции [424], образующей эзотерическую сущность Христианства, они совершают во мраке и тишине своих командорств необычные, тайные обряды… Одним словом, людская молва, обвиняющая их в колдовстве, называет их нравы нечестивыми. Это последнее обвинение никогда не было основано на неопровержимых доказательствах; но если апологеты Ордена могли справедливо требовать права сомнения для Тамплиеров, им, тем не менее, никогда не удавалось реабилитировать их в ярком свете исторического спора, очистив их память от любых подозрений.

Жюль Гарине так резюмирует обвинения, выдвигаемые против Тамплиеров: «Говорили, что при приеме в Орден вступающего приводили в темную комнату, где он отрекался от Иисуса Христа, трижды плюнув на распятие; что тот, кого принимали, целовал того, кто его принимал, в губы, а затем in fine spinae dorsi et in virga virili [425]; что Тамплиеры на своих генеральных капитулах поклонялись деревянной позолоченной голове с длинной бородой и густыми, обвислыми усами; вместо глаз у нее сверкали два крупных карбункула, искрившихся, словно огонь [426]. Их обвиняли также в том, что они давали обет содомии и обязывались ни в чем друг другу не отказывать…

В Лангедоке три командора Ордена под пытками сознались в том, что присутствовали на нескольких орденских капитулах; что на одном из этих капитулов, проводившемся в Монпелье, согласно обычаю, ночью, была показана голова; что тотчас же появился дьявол в облике кота; что они поклонялись этому коту, добродушно говорившему то с теми, то с другими; что затем пришли несколько демонов в женском облике, и что каждый брат получил свою женщину» [427].

Что бы мы ни думали об этих ошеломляющих обвинениях, стоивших стольким честным рыцарям мученической смерти на костре, мы не можем не отметить мимоходом то сходство, если только не абсолютное тождество, которое существует между подобными сценами (считаем ли мы их реальными или вымышленными) и шабашем колдунов, с одной стороны, как мы его описали в главе II, а с другой — с оргиастическими и одновременно мистическими сборищами, которые во все времена вменялись в вину сектантам диссидентского гнозиса современными авторами, рассуждающими об их ритуалах и мистериях.

Маркиз де Сент-Ив в своей книге, замечательной во многих отношениях, прославляет то, что он называет Миссией Тамплиеров.Он приветствует в них ортодоксов традиционного эзотеризма, представителей социального мира, основателей и вдохновителей тех Генеральных штатов— подлинной попытки синархии, — которые в течение всей нашей истории были бесстрашным и умеренным органом народных требований и напоминали громкий, непреклонный и почтительный голос, исходивший из самих недр нации.

Если дело обстоит так, то Генеральные штаты Тура (май 1308 года) совершили «отцеубийство», отрекшись от Храма и предав Тамплиеров ярости их палачей. Впрочем, со своей обычной лояльностью, г-н де Сент-Ив сам заявляет об этом неопровержимом факте, который станет для поверхностных читателей камнем преткновения его гипотезы: «Единодушие Трех Орденов протянуло Филиппу Красивому железо и огонь…», — читаем мы на странице 216 «Истинной Франции» [428](том I).

Это не имеет значения. Нам известны примеры того, как сын следует традициям отца, после того как осуждает его; и как творец продолжает жить в своем творении, после того как умирает из-за него. И, чтобы не ходить далеко, св. Петр, трижды отрекшийся от своего учителя Иисуса Христа, стал, тем не менее, первым главой Христианской церкви. Поэтому мы не будем выдвигать подобные аргументы против знаменитого «апостола Миссий».

Каким бы возвышенным ни был отстаиваемый им тезис, нам хотелось бы, для того чтобы сделать его приемлемым, увидеть, что он основан хотя бы на одном достоверном историческом факте. Не вступая в дискуссию в этой области, мы скажем, почему в сфере чистой метафизики этот тезис представляется нам по меньшей мере рискованным.

Рыцари были хранителями общественной и религиозной доктрины. Это исторический факт. Но какой доктрины?