Змей книги бытия

Никто не удивится, если мы вменим в вину Магнетизму губительные последствия, когда его используют безрассудные экспериментаторы, не вполне посвященные и лишенные высокой и строгой морали.

Семь лет назад я наблюдал успех следующего преступного опыта: один врач, чье имя я не стану называть, внушил во сне некоей юной еврейке, что стакан воды, который она обнаружит рядом с собой при пробуждении, будет наполнен страшным ядом. Тем не менее, ей дано было приказание выпить его одним залпом.

—  Но Саломея умрет от него, — возразила еврейка (эта юная пациентка проявляла во сне две различные индивидуальности: она имела обыкновение говорить о самой себе как о совершенно безразличном третьем лице).

—  Да, Саломея умрет от него, — зловещим эхом вторил ей доктор.

Девочка проснулась и не задумываясь осушила стакан. Ее лицо тотчас же исказилось гримасой:

— Что я выпила? У меня всё горит! На помощь!..

Несчастная, не сохранив ни малейших воспоминаний о том, что ей было предписано во сне, полагала, что действует добровольно.

Через шесть минут после приема этой чистой воды ее вырвало, между двумя судорожными припадками, большим количеством алой крови.

Испуганному доктору хватило времени лишь на то, чтобы вновь усыпить ее и свести на нет прежнее внушение посредством нового.

Ему нетрудно было этого добиться; однако ему не удалось устранить травматические последствия этого безобразного эксперимента. Бедный ребенок увидел смерть вблизи: в его желудке открылась округлая язвочка, и девочка была обязана медленным выздоровлением от столь серьезного недуга лишь своему крепкому юному здоровью. С другой стороны, молодой практикующий врач, который не был злым человеком, полностью излечился, как я полагаю, от непреодолимой тяги к рискованным экспериментам.

Я видел также, как хорошенькая девочка из народа, очень скромная и порядочная, разделась донага и исполнила в этом «наряде» очень вольный ригодон. При этом присутствовало одиннадцать человек, в том числе трое молодых докторов, четверо студентов и один фармацевт — все молодые люди!

Чтобы добиться этого принесения в жертву ее последней стыдливости, не потребовалось даже усыплять ее. Достаточно было взять ее за руку и пристально посмотреть ей в глаза, дважды повторив приказание снять платье… Она была в буквальном смысле околдована: ею завладел бес нечестивого танца.

Когда она снова оделась и вышла из очарованного состояния, ей рассказали о том, что она сделала, и девочка покраснела до самых ушей, но не захотела ничему верить.

Это было предусмотрено. Автор фривольной проделки, к нашему удивлению, назвавший ее «небольшой подлостью», грубо завладел одной уликой, наиболее оскорбительной для бедной девочки, но также и самой неоспоримой… По предъявлении этого вещественного и неопровержимого доказательства она расплакалась навзрыд.

И когда ее возвратили излишне доверчивому отцу, за один луидор доверившему свою дочь д-ру **, никто не посмел хвастаться успехом столь низменного злоупотребления доверием. Сама девочка тоже молчала, глотая обиду, которую она смогла забыть только шесть лет спустя!

Наконец, я видел своими глазами, как один мальчик нанес собственной матери три сильных удара кинжалом в область сердца (разумеется, речь идет об одном из тех театральных кинжалов, лезвие которых прячется в рукоятке благодаря искусно встроенной пружине). Пациент, которому было шестнадцать лет, находился в состоянии бодрствования, но под деспотической властью внушения.

Те, кто знает, как часты случаи рецидивов в повелительном внутреннем акте, определяющем выполнение внушенной воли, поймут всё безрассудство этого третьего эксперимента.

Каким бедствием становится Магнетизм в неосторожных или бессовестных руках! К тому же авторы трех «подвигов», рассказанных выше, не были злобными людьми и вовсе не преследовали преступных целей. Они всего-навсего повиновались нездоровому любопытству, прикрытому, в их собственных глазах, достойным именем «научного рвения»: при необходимости они сослались бы на те привилегии экспериментальных вольностей, которые считаются неотъемлемыми на суде современной совести.

Но представим себе преступника, достаточно образованного для того, чтобы приспособить классические приемы гипнотизма к осуществлению своих скверных замыслов. Если он наткнется на чувствительных пациентов, то воспользуется ими как тайными «руками», чтобы поразить того, кто служит препятствием для его устремлений; между тем как, усмехаясь и прячась в тени, где его никто не обнаружит, он будет дожидаться, пока его жертвы, сраженные одна за другой, не устелят своими трупами дорогу, которую преграждали их стесняющие личности.

Так будьте же осторожны! Я утверждаю, что этот презренный негодяй мог бы не только украсть, убить и так далее через других людей, но также скрыться от всех нескромных подозрений.