Змей, охраняющий Шамбалу. 5-я книга

В самом начале этой истории, ничто не предвещало лихого и «закрученного» сюжета, но впоследствии, эта история стала эпицентром моей упёртости в правде, и в истинных событиях происшедшего, которые произошли на моих глазах с расстрелом полицейских. Параллельно с этими событиями, я мучился раскаянием, перед другим убитым человеком, к смерти которого я не имел никакого отношения, но виноватым в его смерти, я считал именно себя.

Эти события не развивались реактивно, а имели затяжной характер, по времени примерно два с половиной года.

Несмотря на то, что событий в моей жизни было много, за те два с половиной года, я тем не менее, отграничиваю эти два события, как имеющие непосредственное отношение к моему опыту становления богом.

Событие по расстрелу сотрудников полиции, которое стало для меня сверхценной идеей, послужило лишь снежным комочком, которое в дальнейшем переросло в огромнейший огромный ком, или по-другому можно сказать и так, что это событие привело меня из обычного, нормального, психического состояния, в состояние психоза, вплоть до отключения психики.

Второе событие, по моему раскаянию, оно ни в коем мере не являлось сверхценной идеей, но оно послужило ключевым моментом по очищению меня от греха, в состоянии психоза.

Поэтому, исходя из своего опыта, я могу сформулировать правило, что раскаяние возможно человеку, но только в состоянии психоза.

Применительно к пониманию православных и христиан, раскаяние возможно только в состоянии духовного трепета.

Применительно к восточным практикам, раскаяние возможно только на этапе йоги — дхьяны.

Всем людям, я при этом разъясняю, что не возможно спокойно войти в состояние психоза, и невозможно спокойно понимать, что именно в этом состоянии надлежит покаяться.

В каком-либо ином состоянии, кроме психоза раскаяться по факту — невозможно.

В религиозном понимании, раскаяние понимается по-разному. В светском обществе, в котором я нахожусь, раскаяние как закономерность, и как закон, содержится в статье 75 Уголовного Кодекса. При этом, данная норма статьи, по смыслу, разрешает раскаиваться за совершение преступления впервые, но только за преступления небольшой степени тяжести и за преступления средней степени тяжести. За тяжкие и особо тяжкие преступления, данная норма статьи не предусматривает раскаяния.

Таким образом, светское общество, придумало само себе свой образ раскаяния и свое понимание сути процесса раскаяния. То есть раскаяние носит формальный характер, исключительно в рамках уголовного кодекса. В истинном значении, раскаяние распространяется на все случаи, достойные покаяния.

То есть, не следует шаблонно мыслить законами светского государства, поскольку, например, моя первая судимость, была за валютные махинации, где по мнению обвинения я прикасался к валюте (к долларам). Во времена СССР, в этом же обществе, были случаи, когда людей расстреливали по приговору суда за валютные махинации. На сегодняшний день, в том светском обществе, в котором я нахожусь, прикасание к иностранным деньгам уже не является преступлением и сама преступность деяния декриминализирована. Таким образом, в светском обществе, понятие преступления и наказания, зависит исключительно от фантазии людей.

В духовном понимании, понимание ошибки (так сказать преступления), является нарушение закона физики. Раскаяние, в свою очередь, также является законом физики, который влияет на устранение нарушения закона физики (так сказать преступления).

Таким образом, нужно четко понимать, что покаяние, как закон физики, работает только в условиях состояния психоза, где само состояние психоза, также является не просто метастабильным состоянием организма человека, а именно тем состоянием (по параметрам законов физики), которое необходимо для покаяния.

В состоянии вне психоза, например, в обычном и привычном состоянии гомеостаза, человек может как угодно упражняться в раскаянии, или игнорировать раскаяние, увлекаясь исключительно мирской жизнь.

Для восточных практиков, которые ищут состояние просветления, я специально указываю на необходимость покаяния, как на обязательный элементов в достижении святости, в понимании очищения от греха.

Наиболее лучшим пониманием для восточных практиков служит термин — упосатха. Термин упосатха, некогда означал навык покаяния для учеников Будды Шакьямуни. На сегодняшний день термин упосатха широко не афишируется в восточных практиках, за редким исключением.

В тексте риндзай дзен, о термине упосатха ничего не упоминается, равно как и не упоминается и иного термина покаяния.

Я не ставлю этого упущения в упрек практикующим риндзай дзен, а указываю на то, что элемент раскаяния находится за состоянием «Деяния великого сопереживания».

В указанном мною выше тексте риндзай дзен, термин «Деяние великого сопереживания», является крайней (конечной) точкой, до которой описывается практика.

Само «Деяние великого сопереживания», упоминаемое в тексте риндзай дзен, понимается как преодоление физического, эмоционального и психического переутомления.