Змей, охраняющий Шамбалу. 7-я книга

(В этом моменте я прокомментирую текст тем, что ранее я упоминал о скачке идей (скачки коня ветра, буддизм-Тибет), и автор текста очень и очень максимально приблизился своими умозаключениями к духовным ценностям, несмотря на то, что автор пытается на материальной основе понять творческое мышление и доминанту. С его позиции как материалиста это конечно безусловно максимально приближенное к обожествлению материальной понимание сути вещей, где автор сам не понимает, насколько он близок от понимания сути обожествления и святости. Конечно, скачка идей не является истинным результатом, но она всегда рядом с тахипсихией, а тахипсихия является «порогом» истинного результата. Если сравнить смысл сказанного автором, с игрой в прятки, где ищущему игроку подсказывают — холодно, когда он далеко от спрятанного участника или спрятанной вещи, или подсказывают — теплее, когда ищущий приближается к спрятанному человеку или предмету, и подсказывают — горячо, когда ищущийучастник вплотную подошел к тому месту, где спрятался человек или спрятали предмет. Так вот, автор Л.Б. Ительсон подошел на расстояние горячо к душе, которая не является материальной вещью, но автор сам занял исключительно материальную позицию. То есть, как это не курьезно, сам автор не достиг творческого мышления, не достиг доминанты, и у него не образовалось мозговой информационной динамической модели. Если бы таковое произошло, то автор, весьма искусный в науке «психология», столкнулся бы «лбом» с основой науки «психология»— наукой о душе (которая потом преобразовалась в науку о сознании, а затем в науку о поведении). Но вот, чтобы разъяснить своим коллегам-психологам, чем является душа, то автору пришлось бы потрудиться в изучении многих наук ровно так же, как он сам разъясняет достижение творческого мышления. Но чтобы таковое сделать, нужно почти полностью отказаться от мирских забот, чтобы не «забивать голову мусором» и повысить коэффициент полезного времени, затрачиваемого(как необходимое условие) на изучение многих дисциплин наук).

Научное открытие постоянно требует сегодня «безумных идей», то есть с идей, выходящих за рамки привычных готовых представлений и понятий. Но как один из недругов сказал о Гамлете, — «в его безумии есть своя логика». Это логика — учет непреложных фактов, установленных наукой, доказанных ею законов и неразрывной цепи понятийной системы.

Правда, когда этот фильтр слишком густой, он может задерживать и стоящие идеи. Об этом говорится в старой шутке, как делаются изобретения. Все специалисты знают, что этого нельзя сделать. Но приходит невежда, который не знает, что этого нельзя сделать, и делает.

Как бы там ни было, но теоретическое интуитивное мышление представляет высшего известную сегодня ступень познавательной деятельности человека. Объединяя в целостном образе итоги всех ступеней отражательной деятельности интеллекта, оно вместе с тем по своим целям и характеру прямо противоположно как образному, так и понятийному логическому мышлению, в том числе и проблемному. Главная задача последних — сводить все факты, с которыми встречается человек, к известным представлениям, значениям, понятиям, а все задачи — к известным способам решения, имеющимся теориям и структурам.

Творческое мышление, наоборот, требует подвергать все используемые понятия и методы жесточайшей критике и оценке. Оно требует от человека видеть ограниченных любых имеющихся понятий и методов, их схематичность и неполноту по сравнению с подлинной реальностью и задачами, которые она ставит. Оно требует от человека видеть различие между реальными фактами и представлениями о них. Оно помогает ему «прорываться» сквозь рамки мнимого «понимания», создаваемого словами, к «интеллектуальному видению», создаваемому взаимодействием с самими вещами и явлениями. Оно требует смелости при выходе за рамки привычных, само собой разумеющихся, освященных «здравым смыслом» или авторитетами представлений, взглядов, способов мышления.

И вместе с тем, оно требует величайшей осторожности, самоотверженности и критичности в оценке новых творений. Оно ищет неверу, а доказательства; не подтверждение, а истину; не успокоение, а вечноебеспокойство; не завершение, а всегда начало пути. Короче, оно требует от человека всегда, везде, во всём не подгонять факты под готовые представления о них, а проверять эти представления фактами; не придумывать искусственный мир, пригодный для понимания, а создавать понимание, пригодное для реального мира».

На этом я прекращу цитировать текст автора в этой главе его книги «Лекции по общей психологии», поскольку со всего объема его книги буквально несколько страниц, которые я процитировал, тесно переплетаются со смыслом моей книги, но исключительно в материальных рамках науки психологии. То есть психологи могут от начала видеть спонтанное достижение творческого мышления с моего личного опыта, и, далее, по мере написания книги, «шлифование» доминанты и прорыва к творческому мышлению, в понимании пути к этому состоянию.