Змей подколодный

— Ты всегда была умницей, дорогая, — сказала хозяйка спине гостьи и подмигнула её кавалеру. — И что вы так на меня уставились, господин Стрепетов? Дверь заприте, будьте любезны. Очень уж оживлённым местечком становится этот салончик! Благодарю. Коньячку-то изволите? Или передумали?

— С удовольствием, милая госпожа. Ничего, что я так обращаюсь? Ситуация, знаете ли, обязывает.

— Ветерок, Олег Витальевич! Ночь долгая, кошки в ней серы…

— Стало быть, в беседе мне не откажете?

— Да уж не откажу, мой нетактичный друг, — вздохнула хозяйка, сметая со столика журналы и выставляя квадратную бутылку. — Вот только детишек попросим отсюда…

— Но без эксцессов! — сказал Олег Витальевич.

2

Детишек препроводили в комнату за двустворчатым зеркалом (тёмную-претёмную) и зловещим шёпотом предупредили:

— Ничего не трогать! Руки вырву!

Щёлкнул замок, и Ольга немедленно присела на корточки перед дверью в поисках замочной скважины. Скважины никакой не обнаружилось, а голоса слышались в отдалении — ни слова не разобрать. Только и ясно, что ругаются…

— Там скандал, — сказала она пирату.

— Ещё бы, — сказал пират. Он чиркал спичками, и огоньки вырывали из темноты его лицо: довольное донельзя. — Ага, нашёл!

— Тебе же сказали — ничего не трогать!

Загорелась зелёным свечка, вторая, третья — и Андрей поднял обнаруженный канделябр высоко вверх.

— Уж конечно, — сказал он. — Так я и послушал. А то мне каждый день так везёт! Каждый день я в ведьминское логово попадаю… Ага, книги!

— Ты только не бери ничего! Правда же руки оторвёт!

— За чужое-то добро? — непонятно сказал пират. — Ух ты-ы!!!

— Вон ещё подсвечник, — показала ведьма. — Тут их полно!

Но углядевший алебарды и шпаги мужчина не нуждался в подсказках. Свечки вспыхивали одна за другой — все зелёные.

— Я сейчас кончу… — хрипло сказал мужчина, напрочь забывши про любимую. — Охренеть…

Пятиугольная комната и впрямь отличалась весьма незаурядным дизайном — только что мрачноватым. Оружейная вкупе с библиотекой и спальней — но не нами замечено, что книги и оружие недурно смотрятся вместе. Особенно когда оружие холодное, а книги старые и зачитанные. Что же касается огромного ложа, так и манящего застелить его чёрным шёлком и предаться сладчайшим утехам… Дело вкуса, господа! Далеко не каждый мужчина согласился бы на утехи с хозяйкою странной комнаты! Бес её знает, такую бабу, — не то зарежет на пике страсти, не то Платона цитировать начнёт…

Вот маленькая ведьма, усевшись на неведомый мех ложа, пребывала в несказанном восторге. Возлюбленный же её не озаботился даже книгами — прилип к смертоносным игрушкам, как дурень к писаной торбе.

— Это ж японское копьё… — бормотал он, водя канделябром вдоль подушечек и полок. — Это ж с ума сойти… Ну, это арабские штучки — как его там?.. Кончар! Белкой буду!.. Ну, даёт тётка… Чтоб я так жил!..

Взгляд ведьмы, следуя безошибочному женскому чутью, упал тем временем на человеческий череп. Череп покоился на трёхлапой подставке в углу. За черепом, в низкой железной чаше, стояла толстая свеча.

— Смотри! Это настоящий, да? — спросила ведьма, подойдя к подставке, и зажгла свечу. — Спиртом несёт…

Она сунула в чашу нос, потом поднесла спичку. Чаша полыхнула пламенем, и ведьма отпрянула.

— Точно спирт!

— Ты что там делаешь?

— Здорово горит, — сказала ведьма. — О, цветочек! Слушай, он живой!

— Кто живой?! — нервно спросил Андрей и мгновенно оказался рядом. — Ты вообще чего-нибудь боишься?!

— Жуков, — призналась ведьма и вознамерилась понюхать цветок, но была бесцеремонно оттащена прочь. — Ну чего ты?!

— Если яд? — спросил пират, оценивший череп чисто с мужской точки зрения. Цветочку, замеченному ведьмой, служила вазой глазница черепа. Из второй глазницы торчала рукоять стилета. — Эк она его, бедолагу!..

— Почему это она? — ревниво спросила ведьма. — Может, она его с поля боя вынесла!

— Мы об этом вряд ли узнаем, — сказал пират. — Кто тут кого куда вынес… Накрылись теперь наши уроки. И спереть-то нечего! — посетовал он. — Если меч какой! — сказал он со страстью. — Так ведь не спрячешь! Книжки, что ли, глянуть…

— На столе вон глянь, — рассеянно посоветовала ведьма, продолжая разглядывать череп. — Может, пятак неразменный найдёшь…

— И на кой бес мне, обеспеченному гимназисту, тот пятак? Вот шапку-невидимку — это бы да! — сказал Андрей, неохотно отправляясь к столу. — Кинжалами выкроенную…

— Слушай, по-моему, это мак…

— Ого, пентаграмма! — сказал пират. — А забавно наша шляпница досуг проводила!

Ведьма оглянулась и, удостоверившись, что любимый занят, осторожно понюхала цветок. Цветок пах пылью.

— По углам же ориентируют — или нет?.. — бормотал пират. — Пять углов в комнате… А если б четыре? Значит, не по углам…

…Сорванный на далеком сумрачном поле, цветок пах пылью и степью, сухой травой и восточным ветром…

— А это что у нас? — задумчиво вопросил пират. — Табак, что ли?

…Восточный ветер, колючий и терпкий, выл над сумрачным полем за пределом миров… Ветер гнул росшие на поле маки…