Змей подколодный

В холле общежития Демуров отпустил воспитанника и обрушился в первое подвернувшееся кресло. За креслом неярко загорелся светильник, на столике, приглушённо звякнув, возникла пепельница. Демуров вытянул ноги и достал сигареты.

— Устал я от вас, Андрей Евгеньевич, — сказал он. — Есть хотите?

— Хочу, — немедленно согласился Андрей.

— Что-нибудь конкретное?

— Всё равно.

— Прекрасно… Присаживайтесь.

Андрей уселся и взял со столика образовавшуюся чашку. В чашке был не чай — трава какая-то, и он невольно поморщился.

— Пейте, пейте, — велел Демуров.

Голова перестала болеть с первых глотков, и Андрей принялся жевать наколдованные бутерброды. В руке у Демурова тем временем появился высокий стакан, и господин маг осушил его до половины. Запахло спиртом. "Умаялся, однако, мужик", — подумал Андрей, завистливо принюхиваясь. Может, напьётся и с пьяных глаз простит? А может, наоборот. Готовый ко всему в треклятой башне, в гимназии Андрей расслабился — совсем не хотелось завершать разнообразное воскресенье розгами. А поделом бы, пожалуй!.. Ещё уроки, вспомнил он и спросил:

— А сколько времени, Фёдор Аркадьевич?

— Четвёртый час, — ответил Демуров. — Тяжёлый день у вас завтра, сударь, верно?

— Я не успел ничего выучить, — осторожно сказал Андрей.

— Разумеется. Я могу, впрочем, освободить вас от занятий, но, боюсь, смысла в этом особого нет.

Четыре раза, значит, в кондуит попаду, прикинул Андрей. Если только Стрепетов сжалится… Терзания эти, видно, отразились у него на лице, и Демуров усмехнулся.

— Что у вас завтра, кроме моего предмета?

— Латынь, химия и физика.

— Олег Витальевич вряд ли вас спросит, а с остальными я, вероятно, сумею договориться. Справитесь с долгами за завтрашний вечер, надеюсь?

— Да! Спасибо, господин учитель.

— Ветерок. Голова в порядке?

— Да, благодарю вас.

— Тогда побеседуем, — сказал Демуров и отставил стакан. — Вы сами-то ничего не хотите мне сказать?

— О чём?

— Андрей. Меня мало интересуют секреты моих подопечных — до тех пор, пока не несут им опасность. Вы в полном праве наживать неприятности, не спорю. Но извлекать вас из них — назовём это так — моя прямая обязанность. Лучше бы вам поставить меня в известность.

— У меня нет неприятностей, — сказал Андрей.

— Я вас умоляю, сударь!.. Сформулируем иначе: во что вы ввязались? Так доступнее? Вы, надеюсь, понимаете, что в следующий раз я могу и не успеть?

"Хороший вопрос, — подумал Андрей. — Риторический…"

Ангел-хранитель покуривал, рассеянно взирая на дымок, и не торопил его с ответом. Смертельно хотелось всё ангелу-хранителю рассказать, переложить на широкие магические плечи корзинку с камнями и, облегчённо вздохнув, предаться учёбе в ожидании блестящего будущего.

Он вспомнил: "Нажалуешься преподам — тут же твоего дружка сожру, понял?"

И особенно пикантно выйдет, ежели сидит перед Андреем сейчас не ангел-хранитель, а совсем даже наоборот. Колдуны-то — в гимназии… Вполне можно предположить, что записки, монстры и иже с ними — работа именно Демурова. Башня вряд ли, в башню они зашли, считай, случайно — действительно ведь, покурить! Но зачем бы Демурову их из башни вытаскивать? Милое дело — всех зайцев убить за раз… Из-за Олега Витальевича, дабы подозрений не вызвать? Вполне… Но одной пакостью, пожалуй, стоит его озадачить, тут криминал какой — никакого тут криминала….

— Фёдор Аркадьевич…

— Да, сударь. Я полон внимания.

— Я не могу рассказать вам о своих… неприятностях. Хотел бы, но не могу. Но вот… В общем, вот.

Андрей полез в сумку за паззлом. Паззл, точно, был тот самый, великодушно подаренный на добрую память, в изрядно уже помятой коробочке. Достал, сука! Вот пусть господин маг взглянет. Им, магам, виднее.

— Я вам тогда ночью немного не договорил.

— Я догадываюсь.

— Вы, наверное, знаете, что мои кошмары были всё-таки ни при чём.

Демуров кивнул. Он, стало быть, будет молчать, а я, стало быть, должен выкладывать, — великолепно!..

— Эта коробочка появилась той ночью. После монстра. В ней паззл, но он не соответствует картинке. Тоже монстр какой-то получается, мне не по себе стало… Я пытался её сжечь, собственно, и сжёг, но она утром опять на столе оказалась. Я и в городе её оставлял, и в башне тоже выкинул. Но она всё время появляется. Ничего такого, наверное, но… Вы не посмотрите?

Демуров повертел коробочку, высыпал содержимое и легонько постучал по столику пальцами. Паззл мгновенно сложился: змейки и глазки.

— Андрей Карцев, — сказал Демуров, и Андрей отвесил челюсть: на картинке появился его собственный портрет.

— Ух ты!..

— Ричи Блэкмор, — сказал Демуров, и паззл изменился снова, нарисовавши на себе великого гитариста.

— А можно мне? Надо имя назвать, да? Фредди Меркьюри! Ух ты! Стивен Кинг!

— Это всего лишь игрушка, сударь, — сказал Демуров и снова стукнул по столику. Паззл, обратившись кучкой картонок, втянулся в коробку. — Необычная для вас, но не более чем. Правда, изображение было установлено, но ничего опасного нет. Что ж вы сразу не сказали? Я подумал, кто-то из гимназистов вам сей фокус презентовал.

— Фокус? — переспросил восхищённый Андрей. — Это в магазине фокусов такие продают, да?